Чарльз Маккей Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы

Мы узнаéм, что через четыре года тот же помощник главного судьи графства Кейтнесс принял самое непосредственное участие в другом ведьмовском процессе. Невзирая на полученное ранее предупреждение о том, что впредь все дела такого рода подлежат рассмотрению исключительно судами высшей категории, он приговорил к смертной казни одну старуху из Дорноха, обвиненную в насылании порчи на соседских коров и свиней. Эта бедная женщина была сумасшедшей; она смеялась и хлопала в ладоши при виде разведенного для нее «веселого огня». У нее была дочь с изувеченными руками и ногами, и один из пунктов обвинения гласил, что она использовала дочь как пони для поездок на шабаши и что дьявол собственноручно подковал ее и сделал калекой.

Это была последняя казнь ведьмы в Шотландии. В 1736 году соответствующие уголовные законы были отменены, и, как и в Англии, единственными наказаниями, допустимыми к применению в отношении всевозможных магов и колдунов, были объявлены порка, выставление к позорному столбу и тюремное заключение.

Однако мрачное суеверие еще много лет цеплялось за жизнь и в Англии и в Шотландии и в ряде районов далеко не изжило себя и по сей день. Но прежде чем мы проследим его историю после, если можно так выразиться, юридической смерти, нам придется взглянуть на ужасающее опустошение, произведенное им в материковой Европе с начала XVII до середины XVIII века. Больше всего от него пострадали Франция, Германия и Швейцария. Число тех, кто стал его жертвами в этих странах в XVI веке, читателю уже известно, но в начале XVII оно было так велико, особенно в Германии, что, не будь документально подтверждено официальными судебными протоколами, было бы почти невозможно поверить, что люди могли быть ввергнуты в такое заблуждение и безумие. Как выразился ученый и неутомимый Хорст552, «мир, казалось, походил на огромный сумасшедший дом, где выкидывают свои номера ведьмы и бесы». Бытовало поверье, что Сатана готов по первому требованию любого человека поднять вихрь, навлечь молнию, принести вред растениям и животным или подорвать здоровье и поразить параличом конечности людей. Эту веру, столь оскорбительную для величия и милосердия Создателя, разделяли и самые набожные представители духовенства. Те, кто в утренних и вечерних молитвах обращался к единственному истинному Богу и восхвалял Его ради благотворного влияния на сев и урожай, были уверены, что людям, легко поддающимся соблазну, ничего не стоит заключить соглашение с силами преисподней, дабы нарушать Его законы и препятствовать исполнению Его милосердных желаний. Эту унизительную доктрину провозглашали все папы, сменявшие друг друга по нисходящей линии, начиная с Иннокентия VIII, и она так быстро приобретала новых сторонников, что общество казалось разделенным на две большие группы — заколдовывающих и заколдовываемых.

В следственную комиссию, назначенную Иннокентием VIII для судебного преследования ведьм в Германии, входили Якоб Шпренгер, печально известный своим трудом по демонологии под названием «Malleus Maleficarum», ученый юрисконсульт Генрих Инститорис553 и епископ Страсбургский. Члены комиссии «отправляли правосудие» главным образом в Бамберге, Трире, Кёльне, Падерборне и Вюрцбурге и в общей сложности, по самым скромным подсчетам, отправили на костер свыше трех тысяч несчастных. Количество «ведьм» росло с такой быстротой, что в Германии, Франции и Швейцарии постоянно назначались новые комиссии. В Испании и Португалии ведьмовские процессы были прерогативой инквизиции. Поиск документальных материалов о деятельности этих мрачных, но, к счастью, больше не существующих трибуналов554 — дело бесперспективное; но даже приблизительная оценка числа их жертв повергает в ужас.

О том, как проводились такие процессы в других странах, известно намного больше. Немец Шпренгер и французы Боден и Дельрио оставили после себя великое множество записей о зверствах, творимых, разумеется, во имя правосудия и религии. Боден, пользовавшийся в XVII веке огромным авторитетом и влиянием, пишет: «Судебное разбирательство по делу о сем преступлении должно проводиться особым образом. Тот, кто в подобных случаях придерживается общепринятого порядка отправления правосудия, извращает самый дух закона — как божественного, так и человеческого. Обвиняемым в ведовстве нельзя выносить оправдательный приговор, если только не яснее ясного преступный умысел обвинителя, ибо раздобыть веские доказательства совершения сего таинственного преступления так трудно, что из миллиона ведьм, следуя общей методе, нельзя было бы осудить ни одну!» Охотник за ведьмами Анри Боге, именовавший себя Великим судьей ведьм на территории прихода Сен-Клод, составил свод правил преследования таковых, который состоит из семидесяти статей и не уступает в жестокости кодексу Бодена. В этом документе он утверждает, что одно лишь подозрение в ведовстве является достаточным основанием для немедленного ареста и пытки подозреваемого. Если арестованный, пишет он, бормочет, глядит в пол и совсем не плачет, то все эти признаки являются несомненными доказательствами его вины! Согласно Боге, во всех делах о ведовстве следует принимать во внимание свидетельства детей против родителей; показания лиц с дурной репутацией, клятвам которых нельзя доверять при разрешении обычных спорных вопросов, должны иметь законную силу, если они клянутся, что кто-то наслал на них порчу! Кто, узнав, что эта дьявольская доктрина была повсеместно принята на вооружение светскими и церковными властями, удивится тому, что тысячи и тысячи несчастных отправлялись на костер, что в Кёльне на протяжении многих лет сжигали по триста ведьм ежегодно, что в приходе Бамберг данная цифра равнялась четыремстам, а в Нюрнберге, Женеве, Париже, Тулузе, Лионе и ряде других городов — двумстам?