Чарльз Маккей Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы

Мы, однако, обнаруживаем, что энтузиазм населения Европы в отношении Второго крестового похода был слабее оного в связи с Первым. Фактически крестоносная мания достигла высшей точки во времена Петра Пустынника и с тех пор неизменно шла на убыль. Третий крестовый поход уступал в массовости Второму, Четвертый — Третьему, и так далее; и в конце концов стремление европейцев в Святую Землю сошло на нет, а Иерусалим перешел к своим прежним хозяевам, что не вызвало в христианском мире никакого потрясения. Существуют различные гипотезы о причинах этого явления. Самая расхожая из них гласит, что Европе надоели вражда с Востоком и «натравливание на Азию». Месье Гизо404 в своих замечательных лекциях по истории европейской цивилизации подвергает этот аргумент справедливой критике и приводит собственный, гораздо более убедительный. В его восьмой лекции говорится следующее: «Согласно распространенному мнению, Европа устала от неоднократных вторжений в Азию. Данное утверждение кажется мне крайне ошибочным. Люди не устают от того, чего они не делают, и их не изнуряют деяния предков. Утомление — ощущение приобретаемое, а не наследуемое. Европейцев тринадцатого столетия не утомили крестовые походы двенадцатого — просто у них были иные устремления. Значительно изменились воззрения, мироощущение и условия жизни. Былые желания, нужды и идеалы остались в прошлом. Люди отказывались верить в то, в чем их прародители были убеждены».

Это скорее всего и есть причина происшедших перемен. Данный вывод становится еще более очевидным при изучении истории крестовых походов и сравнении массовых умонастроений тех периодов, когда предводителями крестоносцев были Готфрид Бульонский, Людовик VII и Ричард I. Сами крестовые походы вызвали кардинальные изменения национальных приоритетов и в значительной мере способствовали развитию европейской цивилизации. Во времена Готфрида дворянство было всевластным и всеугнетающим и одинаково раздражало королей и податные сословия. Находясь в изоляции от этой наиболее невежественной и суеверной общественной прослойки, и короли и простолюдины боролись с деспотизмом аристократии и по мере освобождения делались цивилизованнее. Именно в ту пору во Франции — стране, где крестоносное безумие приняло наибольшие масштабы, — начали набирать силу коммуны405, а монарх стал приобретать реальную власть. Жизнь становилась безопаснее и комфортабельнее, поэтому в период агитации за Второй крестовый поход люди испытывали гораздо меньшее желание сниматься с насиженных мест, чем их предки, которым проповедовали Первый. Пилигримы возвращались из Святой Земли, придерживаясь более либеральных взглядов и обладая более широким кругозором, чем в то время, когда они туда отправлялись. В местах паломничества они столкнулись с цивилизацией, более развитой, нежели их собственная, больше узнали об окружающем мире и, пусть не до конца, но в какой-то мере избавились от предрассудков и порожденного невежеством фанатизма. Позитивное влияние оказал и рыцарский кодекс чести, который, успешно выдержав испытание крестовым походом, значительно облагородил нравы аристократов. Труверы406 и трубадуры407, воспевая любовь и ратные подвиги рыцарей в стихах, приятных всем сословиям, способствовали искоренению мрачных суеверий, которые во времена Первого крестового похода питали, независимо от степени здравомыслия, практически все европейцы. Вследствие этого люди уже не столь рабски внимали увещеваниям церковников и были гораздо самостоятельнее в принятии решений.

В Англии крестовые походы никогда не привлекали к себе такого внимания, как в континентальной Европе; и не потому, что англичане уступали другим нациям в религиозном фанатизме, — просто их заботили более насущные проблемы. После нормандского завоевания Англии ее коренное население долго претерпевало слишком большие невзгоды, чтобы откликаться на беды столь удаленного народа, как христиане Палестины, и не приняло никакого участия в Первом крестовом походе. И даже то весьма немногочисленное английское ополчение, которое участвовало во Втором, состояло главным образом из рыцарей-норманнов и их вассалов, а не англосаксов простого звания — франклинов, крестьян и горожан, большинство которых (как и многие умные люди с тех пор), несомненно, полагало, что сострадание следует проявлять прежде всего к соотечественникам.

Германия была в этом смысле легче на подъем; и в то время как в других странах пик энтузиазма уже давно миновал, немцы продолжали вставать под знамена с крестом, теряя в массовости меньше остальных. В то время они были погружены в трясину варварства глубже своих быстрее прогрессировавших соседей и, как следствие, дольше освобождались от предрассудков. В сущности, страной, из которой во Второй крестовый поход отправилось наибольшее число ее уроженцев по отношению к общей численности населения, была Германия, где он пользовался наибольшей популярностью.