Ардаматский В.И. - САТУРН ПОЧТИ НЕ ВИДЕН

Солдат доложил, что он сопровождает человека, о доставке которого сюда договаривались майор Оренклихер и подполковник Грейс.

Офицер скользнул взглядом по Рудину и, ничего не сказав, ушел и скрылся за калиткой. Прошло еще минут десять. Начал сыпать редкий колючий снежок. Солдат в очках проворчал:

- Все корчат из себя начальников, черт бы их побрал!

- Что бы ни было, плохо всегда солдату, - улыбнулся Рудин.

- Немецкому солдату всегда хорошо! - сердито и заученно выпалил солдат.

Из калитки в заборе вышли два солдата с автоматами и за ними офицер в длинной шинели. Офицер показал солдатам на Рудина и сказал:

- Второй блок, комната восемь, подполковник Грейс.

Солдаты стали по бокам Рудина, и один из них сделал движение автоматом, заменявшее приказ «Пошли!»

Солдаты подвели его к небольшому двухэтажному дому, стоявшему рядом со школой. Один остался у входа, другой прошел с Рудиным внутрь здания. В вестибюле их уже ждал молодой человек в штатском. Он кивнул солдату, и тот замер в дверях. Молодой человек жестом пригласил Рудина идти за ним. Они поднялись на второй этаж и повернули направо по коридору. Возле второй двери молодой человек остановился.

- Вам сюда, - он открыл перед Рудиным дверь.

Рудин вошел в небольшой кабинет. В это время сидевший за столом немец раздраженно говорил по телефону. Увидев входящего Рудина, он крикнул в трубку: «Позвоню позже!» - и небрежно спросил по-русски:

- Так что у вас там?

- Я думал… Это очень длинный рассказ, господин начальник… - всем своим видом и тоном Рудин как бы извинялся за то, что вынужден отрывать время у занятого куда более важными делами начальника.

- Я что-то не понял: вы и партизан, и в то же время немец, и притом немец советский? Что это за ребус?

- Да, я по национальности немец, но вырос в Советском Союзе, в республике немцев Поволжья, а потом был мобилизован в партизаны. Теперь сдался в плен.

- Так. Что вы хотите?

- Я хочу сотрудничать с Германией, - ответил Рудин.

Подполковник Грейс на мгновение задумался, потом склонился к какому-то аппарату на столе и тихо сказал в него:

- Попросите ко мне Андросова. Сейчас же.

Сердце у Рудина застучало так часто, что он испугался…

Ну вот и наступил решающий момент. Работа зря не пропала, сейчас он увидит Андросова - первую свою цель.

Рудин продолжал стоять посреди комнаты, когда позади с легким шумом открылась и закрылась дверь.

- Вы меня вызывали? - спросил спокойный и какой-то бесцветный голос.

Андросов прошел мимо Рудина к столу подполковника. Рудин видел его спину, широко развернутые плечи. На нем был китель немецкого офицера, но без знаков различия и брюки, заправленные в сапоги, начищенные до лакового блеска.

- Этого человека нам прислал из военной комендатуры мой друг майор Оренклихер, - продолжая рыться в бумагах, небрежно сказал Грейс - Займитесь им.

- Есть какие-нибудь ваши рекомендации? - спросил Андросов.

- Нет, нет, все решайте сами и потом мне доложите.

Андросов повернулся к Рудину, окинул его взглядом и, уже проходя мимо, сказал:

- Идемте.

Первое впечатление об Андросове было почти неуловимым. Запомнились только его глаза - внимательные, цепкие. В просторном кабинете, куда они прошли, несмотря на день, был зажжен свет, а окна зашторены.

- Садитесь, - Андросов показал Рудину на стул, стоявший у его стола. Потом он, может быть, целую минуту пристально смотрел на Рудина, а тот на него, выжидательно и покорно.

Андросов пододвинул к себе лист бумаги, положил на него карандаш.

- Расскажите, как вы оказались в военной комендатуре.

- Я пришел туда добровольно.

- Вы местный житель?

- Нет, - улыбнулся Рудин. - Вам, наверное, придется выслушать довольно длинную историю…

- Отвечайте на вопросы, - сухо сказал Андросов. - Фамилия, имя, отчество и основные анкетные данные. Прошу! - Он взял карандаш.

- Крамер Михаил Евгеньевич.

- Национальность?

- Немец, точнее - по отцу немец. Мать русская. Год рождения тысяча девятьсот одиннадцатый, место - город Энгельс, бывшая республика немцев Поволжья. Беспартийный, образование высшее - энергетик, работал в Москве. В июле нынешнего года мобилизован в партизаны как знающий немецкий язык. Несколько дней назад в бою возле села Никольского сдался в плен.

Андросов молчал, а Рудин смотрел на него спокойно и выжидательно… В глазах Андросова он не видел ни любопытства, ни веры, ни недоверия - ничего.

- Значит, вы сдались в плен, а затем свободно явились на прием в военную комендатуру? Не кажется ли вам это странным? - спросил Андросов.