Катажина Михаляк - Земляничный год

– Эва, – начал Анджей, беря ее руки в свои. – Это прекрасный конец. И именно так и должна заканчиваться эта история. Сесилия должна быть вознаграждена судьбой за все. Давай дадим ей все это хотя бы в книге. И это будет самый лучший памятник, который ты поставишь своей сестре.

– Обожаю тебя, – шепнула Эва, растроганная до слез.

Как бы ей хотелось, чтобы в жизни все было так, как в книге. Ей так хотелось познакомиться с Сесилией…

Хотя она с ней познакомилась. Через «Последний первый день» она узнала свою сестру. И своего отца.

Малый зал Дворца бракосочетаний не мог вместить всех гостей. Нечасто случаются тройные свадьбы, на которые приходят друзья и знакомые всех трех пар. Хорошо хоть, что молодым удалось пробраться к работнику загса, который должен был через минуту соединить их на всю жизнь в горе и в радости.

Первыми расписывались и произносили клятвы Анджей и Каролина.

Он был необыкновенно красивым в своем черном смокинге, она – тоненькая, изящная – выглядела просто неземным существом в кремово-изумрудном длинном платье.

Следующими были Анна с Яном. Он держал дрожащую ладонь своей нареченной так крепко, как будто не хотел больше отпускать ее ни на минуту, и вздохнул облегченно только тогда, когда она поставила на документах свою подпись, признавая тем самым себя его женой.

И вот подошла Эва, которую вел… нет, не Витольд: жених ковылял на костылях, а штаны на нем как-то неестественно топорщились, потому что под ними были загипсованные ноги. Эву вел под руку ее отец, Ян О’Коннор, – и все вокруг аплодировали. Минуту назад он сам произносил слова клятвы, а теперь отдавал другому мужчине свою чудом найденную дочь…

Ни один из присутствующих в зале не удержался от радостных слез.

Чиновник произнес слова клятвы, и Витольд начал повторять их, как вдруг Эва побледнела как стена.

Работник загса повернулся в ее сторону:

– Берешь ли ты, Эва Злотовская, себе…

– Да, да! – придушенным голосом прервала она его. – Я беру Витольда Язельского себе в мужья! – Она набрала воздуху. – И давайте поскорее заканчивать, потому что… потому что, кажется, началось!

– И пришли в Вифлеем пас-ту-хи, и играли младенцу на ли-ре…

– Эй! Входите, входите, пастушки, а то холода напустите! – Эва впустила колядующих. – Мам, давай свою шубку. Витя, возьми у бабушки еду. Hello, Ian, how is your polish? [1]

– С каждым разом better [2], – ответил Ян с хитрой улыбкой.

Эва задавала этот вопрос постоянно, при каждой встрече, иногда несколько раз в неделю, а он, желая ее подразнить, в ее присутствии специально пересыпал польский язык английскими словами.

– Here you have пироги с mushrooms, fish по-гречески, маковый рулет и cheesырник.

– What?! То есть – что?! – Эва начала смеяться.

Маленькая Юленька, сидящая у нее на руках, тоже расхохоталась в голос – так, как умеют смеяться только дети.

– О, а вот и Каролина с Анджеем, и Изка. Вот тебе твоя внучка! – она сунула девочку в руки отцу. – А я пошла готовить подарки.

– А я думал, что dinner [3]! – крикнул Ян ей вслед.

– В диннерах лучше разбирается Витольд! – ответила она уже с крыльца.

Действительно, Витольд куда лучше хозяйничал на кухне и готовил вкуснее, чем Эва. Сначала это вызывало в ней жуткие комплексы, но потом она смирилась и с готовностью стала позволять ему баловать себя: то ватрушками с творогом, то помидорами с базиликом, то пенне алла карбонара, которые обожала. А еще больше ее избаловало то, что ее собственный отец тоже весьма неплохо готовил.

Вот и в этот раз: пироги с грибами и рыба по-гречески были делом рук ее отца, а Витольд приготовил свои фирменные блюда: кутью с маком и борщ с ушками, причем борщ он варил из настоящей свеклы, а ушки лепил чуть не неделю.

Поэтому Эва предпочитала заниматься с Юленькой, писать новую книгу, готовиться к рекламной кампании книг «Последний первый день» и «Земляничный год», публикация которых была запланирована уже на февраль. И еще она занималась собой, чтобы прекрасно выглядеть. В общем – делала все то, что делают обычно молодые счастливые матери. Много удовольствия доставляло ей также общение с ее мохнатой бандой – двумя собаками и кошкой, которые тоже причиняли немало хлопот: бесконечная уборка, стирка, вытирание лап и мытье полов от следов этих лап, и все это в сопровождении периодических криков:

– Тося, не царапай Пепси! Юля, не тяни Тосю за хвост! И глазки ей не выковыривай! Растяпа, перестань лизать ребенку голову – я только что ее помыла! Витольд, не корми псов под столом, я все вижу!