Мира Лин Келли - Линия жизни

– Да так… не очень. Мне было неудобно. А тебе?

– А мне нет. Это они для смеха. Ты же знаешь, каковы у меня сестрицы – их хлебом не корми, дай позубоскалить. Я привык. Да и потом, я никогда не собирался жениться и не так остро все воспринимаю, как ты.

Ее плечи у него под рукой неожиданно напряглись, давая понять, что ее что-то беспокоит.

– Можешь не говорить, если не хочешь, но я бы все-таки хотел знать, что тебя мучает.

В молчании они прошли еще четверть квартала. Изредка тишину взрывали полночные автомобили, с ревом проносящиеся мимо.

– Когда у нас начались отношения с Полом, я была совсем молода и глупа, – сказала Николь. – Мы долго дружили, а в старшей школе начали встречаться. Нам было по пятнадцать лет. Он был самый замечательный парень из всех, что я знала. И наша детская дружба совершенно естественно переросла в любовь. Так нам тогда казалось. В общем, самая обычная история.

Гаррет сочувственно кивнул, хотя в школе у него не было девушки и школьную любовь он наблюдал со стороны. Его друзья, он видел, меняют девчонок как перчатки и всякий раз называют это любовью. Но у Николь все было иначе, можно не сомневаться. Все всерьез – иначе у нее не бывает. И она за это поплатилась.

– Мои подружки были повернуты на парнях. Менять парня раз в месяц – это было в порядке вещей. Боже, чего только не бывает в школе! – Николь усмехнулась. – Но я чувствовала, что это не для меня. Мне хотелось чего-то постоянного, надежного. А Пол мне очень нравился, и я думала, что люблю его. После школы мы собирались поступать в один колледж. Все вокруг твердили: ах, как романтично, вы чудесная пара, вы должны пожениться! Наслушавшись доброхотов, мы и сами в это поверили. Они нам внушили эту идею: раз мы любим друг друга, то обязательно поженимся, а иначе и не бывает. – Николь сокрушенно покачала головой. – Никто почему-то не обращал внимания на то, что мы практически дети, а нам уж тем более было невдомек. Наивные мы были, как младенцы.

– А куда смотрели твои родители? – с удивлением спросил Гаррет. – Сколько вам было лет? Восемнадцать?

– Его родители были целиком за. Я им очень нравилась. Его мать даже говорила, что обрела во мне дочь, о которой всю жизнь мечтала. А моя собственная мать… – Николь открыла рот, пытаясь подобрать эпитет, но передумала и со смущенным видом продолжала: – Лучше не спрашивай. Нет, она чудесная, но вот что касается здравого смысла… с этим у моей матушки проблемы. Жизненные приоритеты у нее, мягко говоря, странные. Она родила меня в семнадцать лет. Ее бойфренд, узнав, что она беременна, бросил ее. Потом он посылал ей деньги – пару раз в год по двадцать долларов или около того. И когда она узнала, что я выхожу замуж – замуж , представь себе, – да еще за парня, с которым встречаюсь три года, и мы оба будем учиться в университете Маркет, она была вне себя… вне себя от счастья и восторга.

Гаррет представил себе. Нет, он знал, что Николь выросла без отца, но никогда об этом не задумывался. Ни отца, ни брата, одна мать, которая спит и видит, как бы быстрее выдать дочку замуж… сбыть, как говорят, с рук.

– Пол очнулся первым, – продолжала Николь, – за полтора месяца до объявленной свадьбы. До него вдруг дошло, что в восемнадцать лет жизнь только начинается, люди едва-едва начинают осознавать, кто они и чего хотят, и нет причин подставлять шею под брачное ярмо, когда мы толком не успели разобраться, нужно оно нам или нет. – Она пожала плечами. – И он был прав. Мы разорвали помолвку, отменили свадьбу и расстались: он уехал на восток, в другой колледж, а я осталась дома.

Николь говорила совершенно спокойно, будто о чужом прошлом, которое не имеет к ней ни малейшего отношения, но Гаррет знал от Мэв, что на сердце у нее осталась глубокая рана.

– Потом ты встретила другого человека?

По тому, как ее лицо сначала окаменело, а потом исказилось гримасой боли, Гаррет догадался, что этого другого человека ей было бы лучше никогда не встречать. Вопреки слухам, Гаррет не любил драться, но ему немедленно захотелось убить этого мерзавца еще до того, как он о нем услышал.

– Джоэл был… он был старше. И когда мы познакомились, меня сразу поразила его уверенность в себе. Я подумала, что уж он-то точно знает, что ему нужно в жизни. К тому времени я успела кое-как зализать раны после Пола и была готова к новым приключениям. Даже матушка перестала пилить меня насчет Пола – мол, я должна позвонить ему и извиниться.

– Что? – изумился Гаррет.