Джеки Браун - Рецепт настоящей любви

Когда два охранника в униформе выпроваживали Энджел из студии, она предупредила Лару:

– Ты еще за это поплатишься, стерва!

Объективы камер нацелились на Лару, приготовившись фиксировать ее реакцию, но она держалась стойко и старалась не раздувать пламя очередного скандала.

Некрасивый уход Энджел омрачил обстановку в студии, сбив рабочий настрой абсолютно всех, и поваров отослали домой пораньше. Лара собиралась пойти домой, налить себе бокал вина и залечь в горячую ванну. Выйдя на улицу, она с удивлением заметила Финна, слонявшегося вдоль обочины тротуара. Это было тем более странно, что он вышел из студии на пятнадцать минут раньше нее.

– Ждешь такси? – поинтересовалась Лара.

– Вообще-то я жду тебя. Мне нужно кое-что тебе сказать.

– Сейчас? – Она еще не пришла в себя после неприятной сцены с Энджел и сильно сомневалась, что готова к новой стычке. К тому же, несмотря на их приятный обмен комплиментами во время соревнования, Лара не доверяла Финну. Один раз он уже выбил почву у нее из-под ног. – Если не считать сегодняшний день, с начала съемок ты едва обмолвился со мной словом, а теперь хочешь поговорить?

– Хочу. – Финн пронзил Лару теми самыми глазами, что так настойчиво преследовали ее во снах.

– Мы можем пойти куда-нибудь, посидеть, выпить кофе?

Она хотела сказать «нет». Пожалеть свое вдребезги разбитое сердце, которое никак не удавалось склеить. Но больше всего остального она хотела быть с Финном – поэтому ответила согласием.

– В «Изадору»?

Прежде чем начать разговор, Финн подождал, пока они не заказали кофе и бискотти. Он хотел заранее насладиться обществом Лары – на тот случай, если она посоветует ему убираться ко всем чертям.

– Лара, по поводу того, что я сказал в тот день в гринруме… – Голос сорвался от волнения, и Финн прокашлялся, чтобы продолжить. – Я был удивлен и рассержен. Понимаешь, доверие – не самая сильная моя сторона.

– Я это знаю, Финн. И знаю почему.

– Мне… мне следовало попросить тебя все объяснить, прежде чем делать поспешные выводы.

Глаза Лары округлились, и она, моргнув, медленно кивнула.

– Так ты хочешь сделать это теперь? Попросить меня объяснить?

– Нет. – Он покачал головой. – Моя мама сразу же сказала, что я должен отнестись к тебе по принципу презумпции невиновности, пока мы все не обсудим.

– Твоя мама так сказала? – Уголки ее губ на миг вздернулись в улыбке.

– Да, именно так.

– Что-то я не чувствовала, что ты отказался от предъявления обвинений, – не преминула напомнить Лара.

– Знаю. Мне было, о чем подумать. Не столько о тебе, сколько о том, как я обошелся с тобой. – Он потянулся через стол и сжал ее руку. – Когда кто-то… когда кто-то небезразличен тебе настолько, насколько ты небезразлична мне, ты не только соглашаешься на презумпцию невиновности. Тебе просто не нужны никакие объяснения.

– О…

Финн снова сжал ее руку, которую на сей раз уже не отпустил, а только стиснул еще крепче.

– Лара, понимаю, мы познакомились совсем недавно, но я никогда не испытывал ничего подобного ни к одной другой женщине. Думаю, я позволил прошлому затуманить мой разум. – Он покачал головой. – Думаю? Нет, я знаю, что наделал. Этому нет оправдания. Я облажался. По-крупному. И я прошу прощения. Дай мне еще один шанс. Знаю, я прошу слишком много. Но я обещаю – я никогда больше не буду сомневаться в тебе.

Лара беспомощно моргнула. Похоже, эти слова сразили ее наповал, что Финн счел хорошим знаком.

Она перевернула ладонь, которую он сжимал, и переплела его пальцы со своими.

– Хочу заметить, Финн, что, кроме профессии, у меня нет ничего общего с Шерил. Я никогда не предам тебя, как это сделала она.

– Знаю. Наверное, моим голове и сердцу стоит почаще прислушиваться друг к другу. Так ты меня простила?

– Да. Мне было так плохо без тебя…

– Мне тоже было плохо. – И Финн улыбнулся, ощущая, как нестерпимый груз наконец-то упал с его души.

Они отправились в его квартиру, потому что та была ближе.

Лара пожалела о том, что сегодня не надела какого-то невероятно сексуального белья. Ни кружевного бюстгальтера с низко вырезанными чашечками, ни тонких прозрачных стрингов. Только обычный белый лифчик и целомудренные закрытые трусики, единственной данью игривости в которых был цвет: ярко-розовый.

Но, с другой стороны, сегодня утром она и не рассчитывала на подобный поворот событий.

– Только внесу ясность: я все еще собираюсь победить, – сказала она Финну, когда он откинул ее на диван.