Джосс Вуд - Брат лучшей подруги

Эту она продавать не станет. И с собой не возьмет. Это подарок Себу. Она хотела оставить ее себе, но он влюбился в нее, едва взял в руки. Как и она. И не важно, что это, скорее всего, самая древняя и ценная статуэтка из всех. Теперь почти ничего не важно.

Роуэн поставила ее на полку рядом со стопкой футболок Себа. Там наверняка заметит Будду.

Роуэн уезжала, чтобы начать новую жизнь. Мама права, они в конце концов поубивали бы друг друга. Лучше, если она и дальше будет одна, отвечать только за себя. Так ей точно не будет больно. И ему тоже.

– Снова сбегаешь, надоеда?

Роуэн обернулась и увидела Себа. Он стоял с закрытыми глазами, прислонившись плечом к стене.

– Собираюсь. Мы оба знаем, я уеду, как только встречусь с родителями.

– Да, но не знали, что окажемся в постели на следующий же день. Это все меняет, Роуэн.

– Это просто секс, Себ. Обойдешься и без меня.

Роуэн взвизгнула, когда он подошел к ней, схватил за руки и посмотрел на нее.

– Это не просто секс, понимаешь?

– Тогда что это? И отпусти меня, мне больно.

«Скажи. Скажи, что хочешь, чтобы я осталась. Дай мне повод задуматься, рискнуть».

Себ всплеснул руками.

– Что-то! Не знаю точно, что именно, но мы не узнаем, если ты опять сбежишь.

Что-то? Чего-то недостаточно. Совершенно недостаточно.

– Я уезжаю, а не сбегаю. И никогда не говорила, что останусь. К тому же ради чего мне оставаться? Ради пары месяцев секса? Чего ты хочешь от меня, Себ? Можешь сказать?

Он взъерошил волосы:

– Нет. Может быть, потом. Я еще не думал над этим.

– Видишь, вот в чем наше главное отличие. Тебе важен смысл, а мне достаточно чувствовать, что это правильно. – Роуэн села на край кровати.

– И ты чувствуешь, что остаться правильно?

– Да! Но проблема в том…

– В чем? Она подняла на него полный боли взгляд.

– На этот раз я уверена в том, что разумнее уехать. И не важно, что я чувствую, нужно прислушаться к голосу разума, сейчас я не могу доверять сердцу.

– Почему?

– Потому что ты его разобьешь. А я разобью твое. Это вполне возможно. Если я уйду, сбегу, уеду сейчас, этого удастся избежать. Ты не можешь сказать, зачем мне оставаться. Я не хочу причинять тебе боль, и, видит бог, не хочу, чтобы ты причинял боль мне. Дай мне уйти, Себ, пожалуйста. Всем будет лучше. И ты это знаешь.

– Я знаю, чувствую, черт побери, ты хочешь сбежать от меня как можно дальше и быстрее. Но я никогда ни о чем не просил женщин и сейчас не собираюсь.

Себ с такой силой толкнул стул, что тот проехал по полу и налетел на компьютер, потом взял ключи и вышел. Через десять минут (самые долгие десять минут в ее жизни) вернулся абсолютно спокойным.

– Я зарегистрировал тебя на рейс до Лондона, вылет сегодня вечером. И заказал такси. Оно приедет через час. Думаю, ты не возражаешь против того, чтобы провести день в аэропорту. Ты ведь часто так поступаешь, да?

– Я поступаю так, как будет лучше для нас обоих. Какой же он непонятливый!

– А то, что я хочу, то, что мне нужно, как будет лучше для нас обоих, учитывается? Я всего лишь прошу у тебя немного времени, Роуэн! Частичку твоего времени, чтобы мы могли понять, чего хотим. Мы взрослые люди, вместе почти три недели. А взрослые люди не принимают поспешных решений, когда речь идет об их дальнейшей жизни, о том, будет им больно или нет. Я хочу немного твоего времени, которое ты находишь для гор и монастырей, храмов и прочих достопримечательностей, но не для меня! – взревел Себ. – Так что забирай все свои отговорки о том, как лучше для нас обоих, и проваливай из моей жизни!

Он захлопнул крышку компьютера, бросил еще один сверкающий яростный взгляд на Роуэн и вышел из комнаты. Но вместо того, чтобы грохнуть дверью, как ему хотелось бы, тихо прикрыл ее. Щелчок дополнил звон в сердце Роуэн, разбившегося вдребезги.

Черт, она провалилась.

– Ты ужасно выглядишь, дорогая. – Грейсон Дарлинг посмотрел на нее через стол в английской чайной комнате, перевел взгляд на оригинал картины позади Роуэн. – Мне очень нравится эта картина.

– Грей, я выпила чаю, съела сконы. Может, теперь мы, наконец, поговорим о нэцкэ?

Настроение ужасное. Роуэн была не в духе с тех пор, как две недели назад уехала из Кейптауна, и с каждым днем становилось все хуже. Хотя ей казалось, что хуже уже некуда, после двух часов, проведенных с Грейсоном за чаепитием и вежливыми разговорами ни о чем, она почувствовала еще большее раздражение. Нужно заключить сделку. Деньги за организацию вечеринок и работу в баре почти закончились, а спать на раскладном диване у друзей уже надоело. Ей нужны деньги, причем срочно. Есть надежда, что после сегодняшнего дня больше не придется это повторять.