Джосс Вуд - Брат лучшей подруги

«Что за…»

– Когда ты поправилась, я, кажется, отдалилась от тебя. Хотела защищать, но не была уверена, что снова смогу пройти через что-то подобное, поэтому отошла в сторону.

Должно быть, Хайди увидела что-то в лице Роуэн, ее губы сжались.

– Мне приходится тяжелее, чем тебе, когда дело касается чувств, Роуэн. Я не могу их в себя вместить. Мне спокойнее на дистанции, когда я себя контролирую. Питер не требовал от меня иного. А вот ты да.

– И поэтому ты меня оттолкнула? Хайди кивнула:

– Люди вроде нас, меня, отца, Питера и даже Себа интеллектуалы. У нас все завязано на мыслях, а не чувствах. А ты вся на эмоциях. Всегда. Тебе нужно трогать, пробовать на вкус, исследовать.

Это правда.

– Знаю, ты считаешь, что я поступила жестоко, отправив тебя за границу, но, поверь, тебе это было нужно. Попробовать, пережить. Правда, я думала, ты вернешься домой через год или два, поступишь учиться, успокоишься.

– Не начинай, – предупредила Роуэн.

– Я не думала, что пройдет девять лет, прежде чем ты вернешься. – Хайди сцепила руки. – Гораздо легче, когда тебя нет рядом. Я могу отогнать от себя чувство вины. Но вот я смотрю на тебя, такую красивую…

– Мам! – Роуэн прижала ладонь к губам. Хайди расправила плечи и подняла голову:

– А что до вас с Себом…

О боже! Роуэн не хотела, чтобы мать комментировала ее личную жизнь.

– Мам, не думаю, что хочу слушать про… Хайди перебила:

– Тебе нужно уехать. Потому что вы двое…

От разочарования Роуэн зарычала. Стоп. Может, ей и интересно то, что скажет мать.

– Что, мам?

– От вас искры летят. Даже слабоумный этот заметит. Но вы причините друг другу боль. Слишком уж отличаетесь, будто из разных миров. Такое не подходит для долгих отношений. Одной любви недостаточно.

«Мы не влюблены, – хотела поправить ее Роуэн. – Пока еще нет». Хайди пнула ногой ветку:

– Наверное, надо здесь все расчистить, раз мы хотим продать дом.

– Мама! Мы говорили обо мне и Себе. Скажи, почему ты думаешь, что у нас ничего не выйдет?

– Ты слишком иррациональна, импульсивна, чтобы долго быть с ним вместе, его неспособность действовать спонтанно сведет тебя с ума. Ему нужен кто то спокойный, уравновешенный, а тебе порывистый и легкий. Вы друг друга поубиваете.

– Значит, не веришь, что противоположности притягиваются и любовь все побеждает?

– Нет. Не в реальной жизни. В книгах и фильмах может быть. Но это жизнь, а не фильм или книга. Избавьте себя от сердечной боли, Роуэн. Я знаю тебя и Себа. Это все взорвется. Вам будет больно. И хочешь верь, хочешь не верь, я думаю, на твою долю выпало уже достаточно страданий.

От такого содержательного разговора кружилась голова. Роуэн вздохнула:

– Почему ты говоришь мне все это сейчас?

– Потому что и так слишком часто тебя подводила. Мне нужно постараться понять тебя, полюбить сильнее, постараться удержать. Привлечь к себе, не отталкивать. Я подвела тебя. Но если я смогу уберечь тебя от боли и страданий, ты, может быть, будешь винить меня меньше. И я, может быть, буду себя меньше винить.

Хайди обняла дочь, Роуэн увидела, что глаза матери увлажнились. Мать, которая никогда не плакала, теперь плачет из-за нее. Невероятно.

Когда Хайди отошла далеко и не могла уже услышать, Роуэн смогла выдавить:

– Мама? Хайди обернулась.

– Я часто бываю в Лондоне. Сейчас ремонтирую дом на продажу. Может, мы могли бы как-нибудь встретиться, только ты и я? Попьем чай, побудем вместе, сумеем снова общаться?

Хайди долго не отвечала, Роуэн уже решила, что потеряла ее. Снова.

– С удовольствием, Ро. Я была бы очень рада.

К счастью, спальня Себа оказалась пуста, когда Роуэн туда заглянула. Она сразу же завернула к себе, вытащила из шкафа рюкзак и снова вернулась к Себу.

Каким-то образом ее вещи перекочевали в его шкаф. Как? Кто положил? Себ? Да, Себ раскладывал выстиранное белье. Черт, она была так занята работой в баре и организацией праздников, что на стирку совершенно не оставалось времени. Себ тихо, без шума сделал все сам.

Рубашки, шорты, джинсы. Красные ковбойские сапоги, кроссовки, лодочки, балетки. И блестящие серебристые босоножки. Закусив губу, Роуэн провела пальцем по декору на носке одной босоножки. Чудесная пара. Роуэн не собиралась их забирать. Как и коралловое платье. И Себа. Это надо оставить.

На открытой полке стояла коробка с нэцкэ. Роуэн потянулась и достала ее. Открыла крышку, судорожно разворачивая статуэтки, пока не нашла смеющегося Будду с озорным взглядом.