Сюзан Руа - После грозы

– Я была бы рада поддержать тебя во всем! Почему ты отвергла нашу помощь?

– Простите! Просто… мне было слишком плохо.

Поглаживая пальцы Бренды и запинаясь от волнения, я говорю:

– Жан сказал, это вы наняли для меня медсестру. И… я привезла с собой все чеки. Я хочу вернуть то, что задолжала.

– Нам не нужны эти деньги, Шарлотта!

– Они предназначались ребенку, а не мне. Я не могу оставить их себе, Бренда. Это было бы неправильно. Вы знаете, что я продала квартиру? И отдала Жану свою часть в «Motorama». Думаю, Алекс согласился бы со мной. Я все равно понятия не имею, что мне со всем этим делать. Я не разбираюсь ни в бизнесе, ни в мотоциклах…

Бренда слушает не перебивая, но по выражению ее лица я понимаю, что это для нее – новость. Решение насчет магазина я приняла недавно, и Жан, наверное, просто не успел им об этом рассказать.

– Бренда, я уверена, мне станет намного легче, если я возмещу ваши расходы. Но пока не знаю, как и когда… Я еще не нашла работу, но… чувствую, что должна это сделать!

– Шарлотта, не надо!

Я вижу, как глаза Бренды наполняются слезами. Я наклоняюсь и ободряюще ей улыбаюсь.

– Это нужно в первую очередь мне самой! У меня есть все необходимое. Я поживу пока у Жана, найду работу. Думаю, Алекс одобрил бы мое решение…

– Нет! Шарлотта, Алекс хотел бы, чтобы ты была счастлива!

Улыбка застывает у меня на губах, и я не могу сдержать слезы. Нет, Алекс не желал мне счастья! Конечно, нет! Он знает, как я с ним обошлась, и забрал у меня ребенка!

Я начинаю твердить, что мне не нужны эти деньги, что это ничего не изменит в наших с ней отношениях и она должна их принять, потому что в противном случае я не смогу жить спокойно.

– Мама, не надо! Я сам все улажу.

Я вздрагиваю, когда раздается голос Карла. Смотрю на него, а он заявляет безапелляционным тоном:

– Деньги Алекса останутся у тебя, Шарлотта. А чеки можешь порвать. Ты все равно не предъявляла их к оплате.

Я молча вытираю слезы. Ну как они не понимают, что я не могу взять эти деньги себе? Алекс наверняка до сих пор на меня злится! Я мотаю головой, но Карл успевает высказаться прежде, чем я открываю рот:

– Поговорим об этом позже. Ты расстраиваешь маму.

Я снова смотрю на Бренду, изображаю на лице улыбку и говорю:

– Да, конечно. Это может подождать.

Я целую ее руку и прижимаюсь к ней щекой, пока Бренда наконец не успокаивается. И все время твержу, что все это не важно, и она соглашается, кивает.

Карл прав. Мы с ним поговорим об этом позже, наедине. Он наверняка поймет, почему я так хочу избавиться от этих денег. А пока единственное, что имеет значение, – это здоровье Бренды, чтобы она поскорее выбралась из этой проклятой больницы!

Две недели врачи проводят различные тесты, оценивая состояние здоровья Бренды. Мы с Мартой и Карлом все это время живем по расписанию. Карл отвозит меня в больницу утром, целует мать и едет на работу. После обеда приходит Марта и мы ухаживаем за Брендой вместе. Карл сменяет нас вечером, но часто остается и на ночь.

Он продумал все до мелочей, чтобы я чувствовала себя независимой: нанял водителя, который возит меня в больницу и обратно; оставляет на столе деньги, чтобы я могла делать покупки. И даже если собирается остаться у матери на ночь, к девяти вечера обязательно заезжает домой и мы вместе ужинаем.

Однажды вечером Карл возвращается раньше обычного, и глаза у него заплаканные.

– Возникли проблемы? – взволнованно спрашиваю я.

– У мамы… не очень хорошие показатели.

Значит, доктор сказал ему то же, что и мне: что после инсульта здоровье пациентов ее возраста редко восстанавливается полностью. Левая сторона тела Бренды частично парализована, и вполне вероятно, что ее подвижность так и останется ограниченной.

– Маме придется пройти реабилитацию, – продолжает Карл. – И доктор советует поместить ее в хороший специализированный медицинский центр…

– Что? Никаких центров!

– Хотя бы на время, пока она не научится ходить…

Как ни старается Карл держать удар, взгляд выдает его сомнения. Я бью кулаком по столу – настолько это предложение меня шокирует.

– Мы не повезем Бренду ни в какой центр!

Карл обводит комнату растерянным взглядом, потом повторяет слова врача: возможно, Бренда никогда не сможет жить одна, а ее дом совершенно неприспособлен для человека с ограниченными возможностями. И что в первое время его матери придется передвигаться на инвалидной коляске, а возможно, Бренда будет прикована к ней до последнего дня…