Барбара Картленд - Небо в алмазах

– Да, Сильвия, – тихо сказала она.

Когда она это произносила, слезы покатились по ее щекам блестящими ручейками.

– Это я должна плакать, – удивленно промолвила Сильвия. – Я!

Свадебная церемония закончилась, и гости собрались в гостиной, чтобы выпить шампанского.

Людей было не много. Кроме герцога и герцогини и, разумеется, графа присутствовал шафер от жениха (его клубный знакомый по имени Брейдер) и Черити. Эдит и Шарлотта тоже были, но из-за переноса даты их мужья, оба уехавшие по делам, не успели вернуться вовремя.

Сильвия, бледная и молчаливая, пошла наверх переодеваться.

Граф выпил пять бокалов шампанского и велел нести еще. С подносом вернулась другая служанка. Когда герцогиня увидела, кто это, она прижала руку к груди. Граф упоминал, что пришлет в помощь кого-то из своих слуг, но меньше всего герцогиня ожидала увидеть Полли .

– Ты что здесь делаешь? – резко спросила она.

– Я служу у графа, – ответила Полли, дерзко вздернув подбородок.

– Что-то не так? – повернулся к ним граф.

– Я… я бы не хотела видеть здесь эту девицу.

Граф прищурился.

– Кто платит, тот и музыку заказывает, сударыня.

Герцогиня была до того поражена, что не нашлась, что ответить.

После праздничного фуршета гости переместились в гостиную.

Граф курил сигары и громко разговаривал. Герцог дремал в кресле, а Черити, как заметила Сильвия, то и дело бросала взгляд на большие напольные часы в углу.

– Вы же не хотите… уйти так рано? – печально спросила она.

Черити успокаивающе взяла ее за руку.

– Нет, конечно.

Сильвия вымученно улыбнулась и подошла к окну. В стекло бил дождь, и за окном было темно, как в могиле.

– Сударыня, – раздался у самого уха девушки голос графа, – почему бы вам не присоединиться к гостям?

– Не хочу, – не поворачиваясь, произнесла теперь уже жена графа фон Брауэра.

Граф наклонился ближе. Сильвия почувствовала, как его дыхание шевельнуло локоны у нее на шее.

– Скоро я вас научу, что значит быть женой, – прошептал он.

– А пока что оставьте меня, – тихо ответила Сильвия.

Ее отвлекло отражение в зеркале: кто-то вошел в комнату, неся кофе на подносе. Фигура показалась Сильвии знакомой. Она повернулась.

Полли.

В памяти Сильвии сохранилось, что Полли сбежала из замка Белэм, но это было единственное, что она о ней помнила.

Полли подошла к Сильвии и графу.

– Кофе, сэр?

– Что же ты, Полли? Сперва нужно предложить моей… жене.

Полли скорчила гримаску.

– Хорошо, – угрюмо произнесла она. – Кофе, ваша светлость?

Сильвия покачала головой и провела рукой по лбу.

– Что… что ты здесь делаешь, Полли? – спросила она.

Полли раздраженно зарычала.

– И почему все меня об этом спрашивают? Я здесь потому, что служу у него, – она указала на графа.

Граф усмехнулся.

– Довольно, Полли. Умница, – сказал он.

У Сильвии екнуло сердце.

«Довольно, Полли. Умница».

Почему слова эти показались такими знакомыми?

Полли с подносом удалилась. Граф ушел с чашечкой на блюдце.

Кровь громко застучала в ушах Сильвии.

«Довольно, Полли. Умница».

Она уже слышала когда-то эти слова, произнесенные точно таким же тоном, только где-то в другом месте. Где?

В сознании начал вырисовываться образ. Комната с красными стенами… незажженный камин… Потом она увидела себя спускающейся с Полли по какой-то лестнице… Граф на диване… Полли, наклонившаяся, чтобы поставить кофе перед ним и перед Сильвией… «Не понадобится вам камин, мисс, ежели вы там будете с его светлостью» … Смех графа, да, смех… «Довольно, Полли. Умница» …

А потом… Потом! Сильвия почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица, когда она наконец вспомнила то, что последовало за этими словами в ту роковую ночь в Эндикотте… Сердце заколотилось так, что, казалось, готово было разорваться. Она повалилась на козетку под окном, задыхаясь.

– Сильвия, что с вами?

С встревоженным лицом к ней подошла Черити.

– Я вспомнила, Черити. Вспомнила! Ту ночь… когда вы встретили меня на дороге… Я вспомнила!

Черити побледнела. Было видно, что вернувшиеся воспоминания принесли не облегчение, а новую боль.

– Что тогда случилось? – спросила она глухим голосом.

Сильвия открыла рот, чтобы что-то сказать, да так и замерла.

Что толку? Все равно уже слишком поздно. Если открыть то, что она теперь знает, это принесет семье огорчение и поставит крест на выздоровлении отца. Да и что изменит правда, если свадьба состоялась?