Маргерит Кэй - Незнакомцы у алтаря

Эйнзли положила руки на его крепкие ягодицы, а он продолжал губами ласково терзать ее груди. Внутри у нее все ныло от предвкушения. Дрожащими пальцами она расстегнула его бриджи и охватила ладонью бархатистый, горячий и твердый клинок.

– Иннес… – Она задыхалась, как будто пробежала милю.

– Эйнзли, – хрипло ответил он, – я хочу в тебя!

– Да, – без колебаний согласилась она.

Она не сомневалась, что сейчас у них не начало, а конец, и все же хотела его, хотела стать частью его – в последний раз.

– Да, – повторила она. Видя, что он застыл в нерешительности, она прижалась к нему всем телом. – Да, Иннес, сейчас.

Его глаза показались ей бездонными синими озерами. Он подхватил ее на руки, быстро отнес к кровати, усадил на край, задрал ночную рубашку. Она охватила ногами его бока. Он поцеловал ее и, приподняв за ягодицы, вошел в нее. Их возбуждение нарастало.

– Иннес, не останавливайся, – хрипло прошептала она. – Не жди меня!

Но они оба взлетели к вершине наслаждения, хотя в последний миг Иннес все же отпрянул. Эйнзли с трудом успокаивалась, спускаясь с небес на землю. Она ни о чем не жалела. Сейчас они вместе последний раз, и все должно быть идеально. Она прильнула к нему, целуя в губы, в шею. Ее поцелуи говорили то, что она не могла сказать словами.

Глаза у нее наполнились слезами, но она понимала, что не имеет права плакать.

Она лишь целовала его снова и снова. Губы. Лицо. Шею. Уткнулась носом ему в плечо, закрыла глаза и попыталась все сохранить в памяти, слушая, как часто и гулко бьется его сердце, как тяжело они оба дышат. Он прижимал ее к себе так крепко, словно не хотел отпускать, хотя она и понимала, что они должны расстаться.

И позже, когда они долго лежали рядом и приходили в себя после страстных объятий, Эйнзли понимала, что между ними все кончено, что продолжения не будет. Иннесу она небезразлична, но это его мучает. Он забылся в ней, чтобы хоть ненадолго отдохнуть от пытки, а она забылась в нем, потому что не могла устоять. Но так больше не может продолжаться, и она не позволит себе стать средством, с помощью которого он бежит от своего прошлого.

– Прости.

Она с трудом разлепила глаза. Иннес с озадаченным видом перевернулся на спину.

– За что? – спросила она.

– Не за то, что сейчас было, а за… мою грубость. Я понимаю, что ты действовала из лучших побуждений. Ты хотела как лучше, когда задумала устроить тут отель и написала… ей. Я не должен был выходить из себя.

И все же в главном он не передумал. Эйнзли встала и накинула на плечи одеяло.

– Мне следовало посоветоваться с тобой. – Она повернулась к нему спиной и подбросила полено в камин.

– Да… тогда тебе не пришлось бы напрасно тратить столько сил. – Она получила последнее подтверждение, как будто и без того не знала…

Он подошел к ней сзади.

– Ты, наверное, устал, – сказала Эйнзли, не оборачиваясь. – Тебе нужно отдохнуть, поспать.

– Эйнзли, мне правда очень жаль.

Вид у него был подавленный. Она поддалась искушению в последний раз утешить его. Развернувшись, она обняла мужчину, которого, в этом она уже не сомневалась, так страстно любит, и положила голову ему на грудь. Он так крепко прижал ее к себе, что у нее захватило дух.

– Ты все понимаешь, – продолжал он.

– Да, Инне с. – Она подняла голову, убрала волосы с его лба и мягко поцеловала его в губы. – Я все прекрасно понимаю… А теперь иди. Тебе нужно поспать.

Он ушел. Он остался бы, если бы она его попросила, но она не попросила. Как только за ним закрылась дверь, Эйнзли стала готовиться к отъезду. Она уложила лишь самое необходимое, остальные вещи ей пришлют позже. Найдя на полу смятое письмо Бланш, она развернула его. Ей сразу бросились в глаза собственные слова, написанные изящным почерком соперницы. В конце Бланш просила Иннеса о встрече. И больше ничего. Внизу страницы стояла размашистая подпись с росчерком – только имя.

Иннес, наверное, шутил, когда предположил, что женитьба на Бланш станет для него благословением. И все же есть вероятность, что они будут счастливы вместе. Бланш была его первой любовью. Первой и единственной? Быстро ли в нем воскреснет былое чувство, если убедить его, что брак одобрил его мертвый брат? Бланш с детства предназначалась в жены владельцу Строун-Бридж. Ее готовили к такой роли. Здесь ей самое место. Она получила благословение покойного лэрда. Она не узурпаторша. Она совершенна почти во всем… Эйнзли не сомневалась, что Бланш без труда удастся произвести на свет наследников.