Дженнифер Блейк: Дикое желание любви

Кэтрин пожала белыми плечами, однако нахмурилась.

– Мне было скучно.

За этот проступок ее на целый месяц заперли в комнате, что нисколько не улучшило ни ее поведения, ни отношений с матерью.

– Это вполне понятно, – искренне согласился Маркус. – Но как ты объяснишь, что соблазнила жениха своей подруги Софии-Марии прямо во внутреннем дворе во время званого вечера в честь их помолвки? Он выглядел смущенно и немного глупо, когда вернулся в гостиную с твоим веером в кармане камзола.

Сидя рядом с ним, девушка так долго хранила молчание, что казалось, будто она вовсе не намерена отвечать. Наконец она произнесла:

– Это было глупое пари, я ужасно сожалею, что выиграла его. Из-за него я потеряла лучшую подругу.

– Вот как?! – Маркус ухватился за это признание. – Пари! Дурацкое пари, но ты его выиграла. В таком случае ты, разумеется, можешь понять мои чувства?

– Ты просишь меня поставить на кон все – имя, положение, будущее, в то время как ты не рискуешь ничем. Зачем мне это? Что может вернее погубить репутацию девушки, чем посещение квартеронского бала? [5] В 19 веке в Новом Орлеане устраивались балы специально для белых мужчин и квартеронок (девушек, у которых один родитель белый, второй мулат). Она будет опозорена, не говоря уже о том, что поползут отвратительные слухи о примеси «кофе с молоком» в ее семье. Мне пришлось бы уйти в монастырь, окажись я в центре подобного скандала, или покончить с собой, если бы об этом узнали.

– Ты преувеличиваешь: все совершенно безопасно. Это бал-маскарад. И от тебя требуется оставаться там лишь до того момента, когда все увидят меня под руку с белокожей женщиной. Никто никогда не узнает, кто она. Я взял с собой маску, которая скроет половину твоего лица, нечто вроде тюрбана на волосы и шаль, чтобы накрыть платье. Совсем немного твоего времени – и дело сделано. Что здесь опасного?

Бросив взгляд на прекрасную одежду, о которой он говорил, Кэтрин сказала:

– Ты наверняка был уверен, что я соглашусь.

Он пожал плечами и наградил ее своей самой обольстительной улыбкой.

– Мне оставалось только надеяться.

Кэтрин почувствовала, как ее губы невольно изогнулись в ответной улыбке. Маркус мог очаровать, когда хотел этого. Среднего роста, широкоплечий и прекрасно сложенный, с дерзкими карими глазами и вьющимися каштановыми волосами, он мог бы считаться неотразимым, если бы не слишком короткий ирландский нос. Он был одним из поклонников Кэтрин и самым настойчивым претендентом на ее руку с момента ее первого появления в обществе два года назад на балу на Конде-стрит. Он несколько раз делал ей предложение, но Кэтрин столько же раз отказывала. Рано или поздно ей, конечно, придется сделать выбор – в пользу Маркуса или ему подобного. Но ее мать, которой было положено подыскивать ей подходящего мужа, не торопилась увидеть свадьбу дочери и рождение детей, которые сделают ее бабушкой. Благодаря этому Кэтрин оказалась гораздо свободнее в выборе претендентов, которые считались подходящими или достойными. Поглощенная удовольствиями, она не спешила менять нынешний образ жизни на сомнительные преимущества обручального кольца.

Несмотря на фамилию Фицджеральд, Маркус происходил из древнего луизианского рода. Его дедушка был ирландским искателем приключений и приехал в эту страну, взяв с собой лишь шпагу и доброе имя. Но он прекрасно использовал и то, и другое, в результате чего испанская корона наградила его участком земли. Вскоре он женился на красивой французской креолке [6] Креолы – здесь: потомки европейских (испанских, португальских, французских) переселенцев на территориях колоний в Северной и Южной Америке. – Примеч. ред. и построил на своем участке прекрасный дом в испанском стиле, который назвал Альгамброй [7] Альгамбра – архитектурно-парковый ансамбль, расположенный в Южной Испании. Считается высшим достижением мавританского искусства в Западной Европе. – Примеч. ред. . Его сын, отец Маркуса, был скорее любителем, чем искателем приключений или основателем империи. Он частенько ставил имение под удар, пока внезапно не скончался в результате несчастного случая во время езды верхом. Маркус завершил разорение, оставив на игорном столе дом и незаложенный участок земли.

Но несмотря на финансовые трудности, Маркус сохранил личное обаяние. Хорошо сложенный, отличный собеседник и изысканный танцор, поддерживающий связи по материнской линии с большинством наилучших креольских семей, он был фаворитом городских матрон. Происхождение оказалось важнее денег. Многие отцы креолы с радостью отдали бы ему в жены своих дочерей, а те, в свою очередь, были бы несказанно рады даже скудному свадебному подарку, полученному от столь завидного жениха. Если бы Кэтрин знала, что самого Маркуса не удовлетворял ни один из таких союзов, у нее было бы меньше оснований не доверять ему. Он обладал прекрасным вкусом, хорошо одевался, жил в престижном районе и, хотя не имел собственного экипажа, на вечерний или утренний прием приезжал верхом на отличном скакуне. Он умудрялся иметь все это, не получая, насколько Кэтрин знала, каких-либо значительных доходов, хотя после утраты родового имения Маркус часто с иронией говорил о своем феноменальном везении за игорным столом и на площадках для петушиных боев.