Мила Иванцова - Сердечная терапия

– Отличница, наверное. Хотя в глазах черти водятся, – отметила Антонина, вспомнив, что и у нее была такая форма, и косы были не хуже, разве что волосы не кудрявые. – Но нос тяжеловат, – не удержалась она от чисто женского «комплимента», чтобы мужчина не слишком идеализировал это ретро.

Сначала ничего не шевельнулось в сердце Антонины – какой уж там риск, ведь столько лет прошло! К тому же Соня до сих пор жила во Львове, а они уже давным-давно перебрались в Киев. Но через некоторое время женщина почувствовала неладное. Муж, как и раньше, работал, читал лекции, писал научные статьи, но стал каким-то другим. Порой мечтательное выражение неуместно проплывало по его лицу, иногда он задумывался и не слышал, как Антонина обращается к нему, а временами становился раздражительным и неожиданно упрекал, что она его не любит…

К тому же Антонина заметила, что не раз, когда она заходила в кабинет мужа, оборудованный в маленькой комнате, где раньше жил их сын, Игорь быстро сворачивал открытый на мониторе документ и ловко заменял его другим.

Антонина напряглась. После тридцати лет совместной жизни, когда вроде бы миновал возраст «бес в ребро», когда все вошло в свою колею, – а за годы работы в Германии и Франции они заработали денег, купили приличную четырехкомнатную квартиру, вырастили и поставили на ноги сына, который работал теперь врачом, жил отдельно и навещал родителей, – когда в их жизни началась полоса равновесия, благополучия и некой гармонии, земля под ногами женщины качнулась.

Она уже много лет не работала – не было экономической необходимости тянуть ярмо, как прежде. Антонина заботилась о семье, общалась с несколькими приятельницами, посещала занятия по фитнесу, поддерживала себя в форме, бывала на выставках и спектаклях, в основном с теми же приятельницами. Она, проявив море терпения и настойчивость, «выдавила» из мужа машину для себя и теперь получала удовольствие от езды, сама планировала свое время и самодостаточно наслаждалась сложившейся ситуацией. Как говорили в известном фильме о Проне Прокоповне, сидела-сидела – и высидела!

Однако жизнь ее не была безоблачной. Нельзя сказать, чтобы в первой половине их совместной жизни Антонина слишком ценила Игоря, считала его незаменимым мужчиной. Но она его «растила» и не сомневалась, что Игорь в итоге стал таким международно-заметным ученым именно потому, что она, его жена, прикрыла «тылы» и обеспечила почву для его развития и роста. Вторая половина их супружеской жизни, на которую пришлись зарубежные поездки, другой уровень доходов и отсутствие детских болезней, с одной стороны, радовала своей комфортностью, но с другой – напрягла женщину: Антонину тревожила гипотетическая возможность потерять рукотворное светило, которое сияло рядом. Примеров вокруг было вдоволь – еще относительно молодые профессора охотно меняли надоевших «боевых подруг юности» на молоденьких аспиранток или секретарш и быстро обрастали новыми детьми, имея уже совсем седые или лысые головы.

Но ее опасения не оправдались, хотя ей пришлось пристально следить за мужем. И вот теперь, наконец расслабившись и осознав все плюсы нового периода своей жизни, Антонина неожиданно получает такую «гранату»! Да еще от кого! Если бы это была молодая аспирантка, можно было бы понять, но эта девочка в белом фартуке!

Женское сердце не врет. Однажды Антонина попросила Игоря, просто из любопытства, показать фотографии его одноклассников. Тот согласился, подшучивал над толстыми и лысыми «мальчиками», над «девочками», которые тоже «немного изменились», но на странице Сони оказалось лишь одно фото – то самое, из школьного выпускного альбома. Вдруг мужу позвонил коллега, и он вышел на балкон поговорить с ним. Антонина, заслонив собой экран, оглянулась, мигом схватила «мышку» и выбрала функцию «показать переписку». Последним было сообщение от Игоря о том, что он напишет Соне письмо на э-мейл, поскольку здесь, на сайте, ему общаться неудобно. Сердце женщины забилось так, что она испугалась, не услышит ли муж его стук. Сделала с помощью «мышки» шаг назад, и на экране снова появилась страница Сони Тютюнниковой, с которой та улыбалась ямочкой на тугой щеке и глазами фальшь-отличницы.

Антонина закрылась в ванной. Щеки ее горели, несмотря на умывание холодной водой, руки тряслись, а сердце не успокаивалось. Ей было странно, что она, оказывается, так не хочет терять своего Игоря, того самого, за которого вышла когда-то, удивив всех подруг и поклонников столь странным шагом. Может, не его она боялась потерять, а уравновешенную, налаженную наконец жизнь, свой собственноручно устроенный мир, в котором Игорь, честно говоря, существовал формально, потому что слишком уж мало было у них общего. Разве что взрослый сын и отшлифованный за долгие годы секс, который, по ее мнению, и удержал мужа все эти годы в рамках семьи. Но почему бы жене не дать спутнику жизни то, что он хочет получить от любовницы?