Елена Мищенко - Человек-«Оскар». Билли Уайлдер

Ицик Дайамонд, которого Америка впоследствии узнала и полюбила под именем I. A. L. Diamond, приехал в Нью-Йорк вместе с мамой. Они поселились в Бруклине, и началась их американская жизнь. У Ицика было типичное детство мальчишки-иммигранта: он продавал газеты, немножко воровал, много дрался, быстро освоил новый для себя английский язык и вскоре стал первым учеником в классе. Затем он получил стипендию для продолжения обучения в университете, где тоже вскоре стал местной достопримечательностью. Необыкновенно способный, он на лету схватывал науки, был прекрасным математиком и писал веселые шаржи, которые мы бы назвали «капустниками». Ему так понравилось писать веселые стихи и пьесы, что он остался верен этой традиции до конца жизни. Вот так он и заработал свои миллионы, и сумасшедшую популярность. Каждый день, окутав себя облаком табачного дыма, не выпуская сигареты, он стучал на машинке. Это было его любимое занятие, во время которого он смеялся, спорил сам с собой и вообще, казалось, жил в ином измерении. Он писал для престижных киностудий: Warner Brothers, Paramount, Twenty Century Fox.

С Билли Уайлдером они встретились на ежегодном юмористическом вечере в Писательской гильдии. Эта встреча решила многое. Начался их творческий союз, который прекратила лишь смерть Дайамонда. У них было много общего: оба евреи-иммигранты из Восточной Европы, они понимали друг друга с полуслова. Привычки, словечки, кулинарные пристрастия, музыка-все было понятным, знакомым. Это был удивительно гармоничный союз двух профессионалов, они замечательно дополняли друг друга, вершиной этого союза стал фильм SOME LIKE IT HOT.

… Весной 1958 года Билли пригласил, уже тогда популярного, Джека Леммона на деловой обед. «У меня возникла одна идея, которая мне кажется довольно интересной. Я хочу, чтобы ты играл в моем новом фильме. Он о двух музыкантах, которых преследуют гангстеры, они переодеваются в женское платье и начинают играть в дамском оркестре», – сказал режиссер.

«Если бы кто-нибудь другой мне сказал об этом, – рассказывал Леммон, – я бы отказался. Но с Билли? Я ответил: «Отлично. Я буду в твоем фильме. Я свободен. – А про себя подумал. – Даже если бы не был свободен – все равно освободился бы».

Уайлдер и Дайамонд встречались ежедневно, обсуждая новые и новые детали фильма. Немало времени занял подбор актеров. В качестве партнера Джека Леммона обсуждалась кандидатура Фрэнка Синатры. Однако он был очень занят на съёмках, концертах, гастролях. Выбор пал на молодого, ироничного Тони Куртиса. Подвижный, остроумный, он соответствовал образу, который наметили сценаристы.

Джек Леммон буквально падал со смеху, когда читал сценарий – он его принял моментально и начал «вживаться» в образ Дафни – девушки, в которую ему нужно было перевоплотиться. Когда он пришел на съёмочную площадку, он улыбнулся, помахал приветливо рукой и прощебетал: «Hi! I’m Daphney!»

Конечно, перевоплощение требовало определенной работы и навыков. С этой целью из Техаса была выписана имиджмейкер – знаменитая Барбетта. Она работала с Леммоном и Куртисом в течение всего периода съёмок. Она учила актеров как выглядеть женщиной, как ходить на высоких каблуках, сидеть в кресле, как разговаривать с незнакомыми мужчинами, как наносить и снимать грим.

Тони Куртис был прекрасным учеником, а Джек Леммон никак не мог вести себя «как подобает леди». Он настаивал на том, что это вовсе не обязательно – он видит этот образ иначе. Дафни отнюдь не «леди», – она несколько угловата и забавна в своей неловкости. Так и получилось в фильме. Когда уже все необходимые приготовления были сделаны, наступило время главного экзамена. «Мы оделись в женские платья, нацепили на себя все эти чертовы штучки, налепили ресницы, сделали полный мэйк-ап и пришли к Билли, – рассказывал Леммон. – Он очень придирчиво осмотрел нас и сказал: «Пойдемте». Мы, не спрашивая ни о чем, поволоклись на высоченных каблуках за ним. Он нас завел, к нашему ужасу, в дамскую туалетную комнату и исчез, плотно прикрыв за собой дверь. Я похолодел от страха и прошептал: «О, Боже!» Мы сидели в этой комнате, где девушки курят, поправляют макияж, болтают о своих проблемах. Мы с Тони сели на диван, как нас учила Барбетта, и вынули пудреницы. Мимо нас ходили девицы, поднимали юбки, поправляли чулки, подвязки, красились и… не обращали на нас никакого внимания. Я им сказал: «Hi!» Они ответили тем же.» Пробыв некоторое время в дамской комнате, актеры пошли к режиссеру. «Ну, вы выдержали главный экзамен, – сказал Уайлдер взмокшим от волнения под гримом, париками и накладками актерам. – Теперь можно начинать съёмки».