Сычев К. В. - Роман Молодой

– Благослови тебя Господь, сын мой! – владыка перекрестил смоленского наместника. – Желаю тебе доброго здоровья и скорейшего решения этого вопроса!

Но князь Роман не дожил до следующего утра. Вернувшись поздно вечером в свой терем, он даже не успел присесть на последнюю трапезу, как вдруг откуда-то, сначала издалека, раздался шум и отчаянные крики, а потом княжеский терем затрясся от ужасного, необъяснимого шума.

– Что случилось?! – крикнул князь Роман, спускаясь вниз по лестнице. Там уже стояли все его слуги. – Неужели вспыхнул мятеж?

Дверь княжеского терема между тем буквально закачалась под мощными, жестокими ударами.

– Что там, батюшка?! Неужели крамола?! – выскочил из простенка Дмитрий Романович.

– Спасайтесь, сынок! – приказал князь Роман, чувствуя беду. – Бери-ка свою матушку, сестриц и бегите в простенок, к тайному проходу! Может, мятежники еще не перекрыли этот путь!

– А как же ты, батюшка? – заплакал Дмитрий Романович. – Неужели ты будешь встречать злодеев?!

– Беги же, сынок и спасай наших родных! – махнул рукой князь Роман. – Я скоро догоню вас!

– Слушаюсь, батюшка! – решительно сказал Дмитрий Романович. – Тогда прощай! До скорой встречи!

И он скрылся в темноте теремного простенка. Прошло еще немного времени, и ужасный стук, не прекращавшийся ни на мгновение, перешел в треск.

– Все, княже! Они сломали дверь! – буркнул боярин Влад Изборович, случайно не успевший уйти на свое подворье. – Беги же в простенок, а я задержу злобных мятежников! – Он выхватил из ножен свой славный боевой клинок. – Уходи, княже!

– Нет, Влад, – горько усмехнулся Роман Михайлович. – Мне некуда бежать! Я даже не буду защищаться…Пусть сам Господь спасет меня!

– Господи, помоги! Господи, защити! – стонали стоявшие рядом на коленях сбежавшиеся со всего терема слуги.

В это мгновение с грохотом и тучей пыли упала на пол тяжелая дубовая дверь, оглушив стоявшего неподалеку Бобко Яровича, который с воплем ужаса отлетел в угол.

В терем ворвались вооруженные, окольчуженные воины, впереди которых, улыбаясь во весь свой огромный рот, шел законный смоленский князь Юрий Святославович.

– Вот и свиделись мы с тобой, наконец, Роман! – весело сказал он, горя очами. – Значит, наш справедливый Господь сейчас не с тобой! Он отворил перед нами городские ворота и выдал тебя на расправу, мерзкий Роман!

– Нечего ссылаться на волю Господа, Юрий! – сказал, не шелохнувшись, князь Роман. – Это, скорей, воля лукавого!

– Ах, так! – вскипел багровый от ярости Юрий Святославович. – Ну, тогда получай, мой лютый враг! – И он, выхватив из ножен свой боевой меч, изо всех сил обрушил его на литовского наместника.

Тело несчастного Романа Михайловича, лишившись отлетевшей в угол окровавленной головы, еще продолжало стоять на ногах, когда верный боярин Влад Изборович бросился с обнаженным мечом на жестокого убийцу. Но его удар пришелся по кольчуге злодея и все стоявшие за спиной князя Юрия воины, как хищные птицы, навалились на отчаянного Влада, не оставив на его теле ни одного живого места.

– Умираю, но не выдаю своего князя! – прошептал, обливаясь кровью и падая на тело князя Романа, славный боярин Влад.

– А теперь, мои воины! – возопил, ликуя, Юрий Святославович. – Хватайте всех бояр и людей этого Романа! И задержите всю его семью! А слуг и домочадцев рубите без жалости! Не щадите и наглых литовцев! И поспешите, пока не пришел Олег Иванович! Он может помешать справедливой расправе! Убивайте всех, кто бы ни встретился на вашем пути! Нет спасения моим лютым врагам!

Великий князь Юрий Святославович Смоленский, вернув себе свой удел, не был удовлетворен местью. Ему хотелось уничтожить всю семью Романа Молодого и перебить всех его бояр. Но этому воспрепятствовал великий рязанский князь Олег Иванович. Осудив своего зятя за убийство Романа Михайловича и нескольких бояр, он потребовал немедленно отпустить «восвояси» невинных людей, а убитых достойно похоронить. Но как только Олег Рязанский ушел из Смоленска, не желая разделять радость обретения удела со своим лживым зятем, Юрий Святославович приказал похоронить останки князя Романа, его несчастных бояр и знатных литовцев в безымянной братской могиле.

Князь Дмитрий Романович с матерью, сестрами и уцелевшими во время резни боярами уехал в Тверь для продолжения службы у великого князя Ивана Михайловича. Но вскоре он заболел и, внеся солидный денежный вклад в местный мужской Отрочев монастырь, постригся там в монахи. Проведя остаток жизни в святой обители под именем Прокопия, он скончался 12 октября 1414 года. Его мать и сестры сразу же после пострижения князя Дмитрия уехали в Суздаль, в местный женский монастырь, где приняли монашество и прожили до самой смерти.