Сычев К. В.: Роман Молодой

Тем временем в рязанские пределы вновь вторглись татарские полчища. На сей раз их вел некий «царевич Мамат-Салтан». Благо, что хорошо «сработали» рязанские «заставы», и великий князь Олег своевременно узнал о набеге врагов. Те же, убаюканные победами над литовцами, не спешили: вопреки своим обычным воровским набегам, делали ежедневные привалы, ночевали после дневных переходов, словом, надеялись на легкую добычу и страх, который они посеяли в литовской земле. Однако великий рязанский князь не был трусом! Он немало натерпелся от татарских погромов и имел огромный опыт сражений со степными хищниками.

Татары этого не учли.

Великий князь Олег Иванович сразу же, как только узнал о татарах, послал своих срочных гонцов к князьям Ивану Козельскому, Ивану Пронскому и Федору Муромскому, призывая их в свое войско. Те немедленно явились и как раз вовремя. Татарское войско в это время засело у Черленого Яра, урочища неподалеку от Переяславля-Рязанского.

Объединенное войско русских князей, воспользовавшись беспечностью татар, быстро двинулось в их сторону и с ходу вступило в бой. Сам великий князь Олег Иванович, рискуя жизнью, в первых рядах врубился в дозорный татарский отряд и, разгромив его, не давая врагу опомниться, ринулся на основные вражеские силы.

Мамат-Салтан едва успел построить свое войско, но достойно встретить врага не смог. Отступавшие дозорные воины выскочили на его передний край, создав «великую смуту». Когда же татарский военачальник попытался успокоить своих воинов и отразить нападение рязанского войска, к нему в тыл вышли козельский и пронский князья. Однако и теперь, оказавшись в отчаянном положении, татары не собирались сдаваться. Сам Мамет-Салтан, увидев седовласого, раскрасневшегося от боевого пыла великого князя Олега, мчавшегося на его воинство, выскочил вперед, надеясь остановить разъяренного старика. Но Олег Иванович довольно легко одолел татарского полководца. Взмахнув для видимости мечом и увидев, как знатный татарин накрылся щитом, он неожиданно поднял кистень, висевший на его левой руке, ударил им татарина по щиту и с силой выбил его из седла. – Берите в плен этого глупого мурзу! – крикнул он своим зычным голосом. И его воины, спешившись, подхватили под руки упавшего, одуревшего от удара об землю «царевича» и, быстро скрутив ему руки за спиной, связали его веревкой. Тем временем сражение шло к концу, хотя татары все еще отчаянно отбивались. Потеря полководца привело его войско к полному разгрому. Прочие татарские мурзы могли управлять лишь своими небольшими отрядами, но действовать совокупно не могли. В конце концов, татары, потеряв почти половину своих воинов убитыми и ранеными, отчаянно, скопом, ударили в полк Ивана Пронского, пробили его ряды и выскочили в степь. Они мчались, сломя голову, к Дону, опасаясь преследования, но великий князь Олег еще до сражения послал в степь довольно большой «караул», который и встретил отступавших татар возле Хопоря на Дону. Случилось настоящее избиение. В руки рязанских воинов попали все вражеские мурзы «с богатыми пожитками», а в Орду сумели убежать лишь немногие. Вот почему Олег Иванович Рязанский часто вспоминал недавнюю битву и смаковал решительную, беспощадную победу. Он сам задумывался о возвращении зятю Смоленска, но все никак не мог решиться на поход.

– Значит, ты опять не слушаешь меня, батюшка?! – громко сказал Юрий Святославович, стремясь увлечь своего тестя новым замыслом.

– Погоди, сынок! – покачал головой очнувшийся от размышлений Олег Иванович. – Надо еще обсудить все полученные известия!

– А когда ты примешь смоленских людей? – настаивал Юрий Святославович. – Мои бояре устали ждать…

– Потом! – недовольно буркнул великий князь рязанский. – Рассказывайте же, бояре мои, что там нового на русской земле!

– Есть вести из Твери, батюшка, – встал из середины светлицы боярин Иван Симеонович. – Там родичи заключили между собой мир! Из Пскова приехали Иван Всеволодыч со своим сыном. Они целовали крест Ивану Михалычу и признали волю покойного Михаила Александрыча. А осенью Иван Тверской послал в Сарай, к царю Темир-Кутлую, своих киличеев, Федора Гусленя и Константина, однако царь уже скончался от литовских ран. Теперь там сидит его сын Шадибек. Вот он, получив подарки от тверских посланников, и выдал им грамотку на Тверь для великого князя Ивана. А потом в Тверь, вместе с тверскими киличеями, отправился и ордынский посланец Сафряк…