Андрей Дорофеев - Возвращение в Атлантиду

© Андрей Дорофеев, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Важное предисловие

Дорогие друзья, взявшие в руки эту книгу!

Обычно писатели, работая над сочинением в жанре альтернативной истории, стараются придать ей правдоподобный вид, чтобы у читающего человека возникла идея реальности описываемого.

Судя по тому, какие отзывы я получаю о книге, мне придется сделать обратное. Итак, вот моё официальное заявление:

Вся эта книга – выдумана. Все совпадения случайны, слова и поступки героев – вымышлены. В книге нет ни единой буквы реальной жизни, рассказанной мне каким-либо человеком в личной беседе. В ней нет описания технологий, существующих на самом деле. Официальные науки – астрономия, геология, история, – скажут вам то же самое.

Иными словами, всё описанное ниже – выдумка, взятая автором из собственной головы. Ничего этого не было.

Читайте, и, надеюсь, вам понравится эта – повторюсь – полностью выдуманная история.

Отзывы и сообщения для автора можно присылать по адресу thetaunltd@yandex.ru.

Здесь, на морском дне, среди жесткой красной глины дна и палочковых водорослей, была вечная тьма. Лучи света, испущенного звездой, теряли свою силу еще там, в неведомой высоте. Живущим здесь не нужны хрупкие глаза, зато ой как нужен крепкий кальциевый хребет, сопоставимый по прочности со стальной балкой, надежный инфразвук, достигающий отголосками самых дальних уголков многочисленных каверн, да предмет, могущий занять внимание существа, – многовековая толща вечной ночи отнюдь не изобиловала событиями.

История морского дна, бесконечная и мучительно медленно тянущаяся, подобно веренице усталых верблюдов, не была сопоставима с эволюциями истории живых существ, что находят себе пищу на привольных пастбищах с помощью резкого рывка тренированных мышц и цепкости взгляда.

Попади таковое существо в вечную ночь ледяной глубины, пусть даже там разлился бы мистически свет и осветил бесконечные равнины глубоководного шельфа… Даже глупая птица или веселый волчонок сошли бы с ума через несколько дней наблюдения полного отсутствия движения.

Но жизнь была.

Сейчас, в один из неотличимых друг от друга унылых моментов существования, здесь, в полуметре над плоским дном, висела рыба. Длиной около полуметра, ее сплющеное бугристое тело было однотонным, так что ляг она на ил – лишь легкий смутный абрис покажет различие текстуры поверхности.

Рыба не думала и не считала время. Мозг ее был слишком неразвит для того, что не являлось определяющим в ее существовании. Краем сознания она чувствовала, что висит неподвижно, не дрогнув ни мускулом, половину времени от тепла до тепла. Уже четырежды за ее жизнь приходило тепло, продолжалось некоторое время, угасало и оставляло рыбу снова в одиночестве.

Рыба не знала, но вместе с теплом приходил и редкий гость подводного царства – тусклый свет. Около одной из изъеденных пещерами скал, плавно уходящих в высоту на неведомое расстояние, было странное место. На вид, если б кто бросил на это пытливый взгляд, – узкая расщелина, дно и протяженность которой уходили далеко за шельфовый горизонт, а ширину глаз мог бы распознать без труда.

Родителями столь грандиозного сооружения были океанские тектонические плиты, что расходились одна от другой со скоростями, вполне соответствующими скоростям смены событий на дне океана, который уже тогда называли Атлантическим.

Плиты медленно и неуклонно раздвигались, оставляя за собой вспышки магматических веществ, создававших новую океанскую кору. Кора была упруга и тонка, медленно и величаво передвигаясь на полужидкой магме подобно индуистской черепахе, несущей на себе весь бренный внешний мир. Там, где нечаянный сполох конвекционного потока магмы пробивал себе прореху в сшитом наспех покрывале новой океанской плиты, возмущенная жаркая материя, поднимающаяся от самого ядра Земли, вырывалась на поверхность дна – в воду, злобно шипела и гремела, пытаясь укусить холодный мрак. Кусала, превращалась в огромный пузырь темного газа, стремительно выскакивавшего вверх, и остатки ее былой силы застывали наростом морского дна, кривой подводной скалою или же кучей темной пыли, веками не развеивавшейся по плато.

Расселина, близ которой обитала рыба, была излюбленным местом встреч разъяренной фурии-магмы и холодного и расчетливого океана.