Сергей Канашевский - Возвращение в Атлантиду. Книга 1

Дисколет летел низко над горами. Так низко, что, казалось, можно было разглядеть каждую травинку на земле. Выше летательного аппарата торжественно парили орлы, высматривая внизу своих жертв. Еще выше плавно несли свои причудливо-пушистые формы темно-синие и золотистые облака.

В дисколете находились двое – старик и юноша.

– Смотри, – старик одной рукой мягко приобнял юношу за плечи, а другой указал в сторону высокой горы, – там строится храм Бога Тота. Приземлимся, посмотрим на строительство?

Юноша согласно кивнул. Старик опустил пальцы на пульт управления и задал дисколету команду на посадку. Через несколько минут путешественники высадились на вершине холма. Отсюда открывался хороший вид на строительство. Сотни рабочих в коротких серых одеждах копали землю, переносили грузы, обтесывали каменные глыбы. По периметру стояла охрана. Воины в длинных белых одеяниях со шлемами на голове – неподвижные словно памятники – выделялись на фоне серой массы рабочих и невысоких зеленых зарослей.

– Храм должен быть построен к Великому празднику Тота, – сказал старик. – Времени осталось мало, а работы – много. Наместник Винанта торопится преподнести подарок Верховным жрецам.

В этот момент внизу что-то произошло. Группа рабочих побросала орудия труда и побежала в сторону воинов. Два десятка стражников, выхватив короткие мечи, в несколько минут подавили небольшой мятеж.

Юноша, смотря вниз на происходящее, крепко сжал зубы и невольно сделал несколько шагов вперед, к обрыву. Он не мог спокойно смотреть на жестокую расправу с беззащитными. Старик остановил его.

– Пройдет немного времени, и наши правители пожалеют о том, что разделили народ на имущих и бесправных, – печально произнес он.

– А нам остается только ждать, когда это произойдет? – Лицо юноши исказила гримаса, свидетельствующая о глубокой внутренней боли. Затем он справился со своим чувством и вернулся к дисколету. – Нет, мы не можем со стороны созерцать происходящее. Мы должны действовать.

– Поговорим об этом позже, Галвис, – ответил старик. – Нужно лететь, начальник стражи увидел нас. Не хватало нам еще объяснений со скудоумными охранниками.

На этот раз дисколет взлетел выше. Облака скрыли землю, молочный туман затопил все вокруг…

Иван Поваляев – человек в целом положительный, среднего роста, крепко сложенный, сильный, спортсмен и музыкант, ученик десятого класса школы-лицея – быстро шагал сквозь осенний утренний туман по направлению к своему учебному заведению. Шагал он не просто быстро, но даже несколько весело, а точнее – едва не бежал вприпрыжку. Причиной тому служило, естественно, не желание как можно скорее сесть за парту, а нечто совсем иное. Этой иной «причине» было шестнадцать лет от роду, звалась она Ольгой и обладала всеми качествами, которые должна иметь молодая девушка, дабы пленить сердце такого видного парня, как Иван Поваляев. Ум, красота, обаяние, грация движений. Нежность и загадочность, льющиеся из глаз. Струящиеся до плеч черные локоны шелковистых волос. Голос, звучащий словно райская музыка…

В числе прочих качеств дамы сердца Ивана Поваляева было еще одно: таинственность. Ольга была в классе новичком. Но за месяц учебы не завела себе подруг, вежливо уходила от назойливых ухаживаний одноклассников. Новенькая не настроила против себя лидеров класса, но и не влилась в «общую толпу», оставив за собой право пребывать в «гордом одиночестве». Иван разговаривал с Ольгой только раз. Это случилось тогда, когда на перемене классная элита обсуждала один из очередных американских бестселлеров.

– Лучше бы этот герой умер в самом начале, – сказала Ольга, ни к кому не обращаясь. – Тогда бы не пришлось снимать весь фильм.

– Но ведь тогда бы и добро не восторжествовало над злом, – не без иронии парировал Иван.

– Зато бы денег сэкономили на съемки другого фильма, – собеседница сразу же среагировала на реплику Ивана.

Они обменялись еще несколькими шутливыми фразами, и все. Однако этого было достаточно, чтобы стрела Амура окончательно пронзила сердце Ивана. Он каждый день шел в школу с намерением поговорить с Ольгой наедине, с глазу на глаз, предложить ей дружбу. Но, боявшись отказа, все откладывал разговор на следующий день. Вот и сегодня Иван намеревался использовать болезнь математички (она болела, и поэтому второго урока не было) в своих личных, корыстных целях. Он совершенно точно пообещал себе, что сегодня подойдет к Оле и поговорит с ней.