Надежда Синельникова - Время ведьм

Только спустя полчаса собака замолчала и улеглась перед камином. Я все еще дрожала и никак не могла успокоиться, поэтому, когда, наконец, вернулся Джон, ему пришлось долго барабанить в двери, чтобы я открыла.

Молоко к утру скисло, и я обшарила всю кухню в поисках съестного для Крамба. Но когда я все же нашла пару черствых булочек, его нигде не было. Я громко позвала его и стояла на пороге, ожидая, что сейчас услышу его веселый лай, но щенок куда-то запропастился. Джон вышел поискать его в сад. Я хотела присоединиться к нему, но он преградил мне дорогу. Джон был страшно бледен.

– Мари, не ходи туда, – только и сказал он. Я прошла мимо него, чувствуя, как противный холодок дурного предчувствия расползается внутри. Крамб лежал в куче сухих веток. Сперва я подумала, что он спит. Но блестящая рыжая шерсть свалялась, у морды запеклись сгустки крови, остекленевшие глаза смотрели на меня с укором. Я глухо вскрикнула. Его убили! Убил тот человек, за то, что бедный Крамб на него лаял!

Джон поднял мертвого Крамба и отнес под дерево, потом пошел за лопатой.

– Подлые, трусливые ублюдки! – проговорил он с бессильным гневом. – Они боятся встретиться лицом к лицу и способны только творить зло безответным животным!

«Или насмерть перепуганным женщинам», – подумала я, но вслух ничего не сказала. Похоронив Крамба, мы зашли в дом, и Джон запер двери.

– Я хочу уехать отсюда! Немедленно! – я была испугана, близость моего молчаливого преследователя приводила меня в ужас.

– Нам нужен экипаж. Я схожу в город…

– Нет! Не оставляй меня одну! – я отчаянно цеплялась за его рукав. – пошли кого-нибудь…

В конце концов за экипажем срочно был отправлен мальчишка, выполнявший обычно просьбы мужа. А мы остались ждать в пустом доме, прислушиваясь к бою часов, который единственный нарушал мертвую тишину. Наступил вечер, но экипаж так и не приехал. Я поднялась в спальню и торопливо начала складывать вещи в дорожный сундук, но руки у меня так дрожали, что я бросила все сборы. Я села на постель, бессильно уронив их на колени, и только тогда заметила на своей юбке пятна крови. Должно быть, мы с Джоном испачкались из-за несчастного Крамба. Я лихорадочно принялась стаскивать одежду, стремясь избавиться даже от памяти о сегодняшнем кошмаре. Холодок предчувствия беды перерос в глухую тревогу, мне казалось, что-то ужасное надвигается! Я подошла к широкому окну и тут же отпрянула. У подъездной дорожки двигались неясные тени. Кто-то запалил ворох сухих веток на краю сада, и в свете занявшегося костра я увидела их лица. Староста и толпа разъяренных мужчин и женщин из деревни. Я беспомощно обернулась к мужу.

– Джон… – мы услышали звон разбивающегося окна и чей-то голос, прокричавший:

– Мы тебе ничего не сделаем! Просто отдай нам ведьму, Джон Риджвилл!

В бальной зале было душно от сотен пылающих свечей в тяжелых серебряных канделябрах, добрая половина уже оплавилась, и едкий дым наполнял комнату. Мы с Сарой не танцевали и отдыхали в углу залы, обмахиваясь веерами. Внезапно Сара пихнула меня локтем и усмехнулась.

– А вот и твой поклонник! Смотри, как он оглядывает танцующих, тебя ищет…

Я вся зарделась. Через толпу к нам шел Джонатан Уэсли, барон Риджвилл. Он был высокий и красивый. Хотя мои родители считали, что барон не самая подходящая партия для их дочери, он все равно мне нравился.

– Да не пялься ты на него такими телячьими глазами! Твои вид скоро вынудит беднягу сделать тебе предложение! – рассмеялась Сара. Я нахмурилась. Не далее как вчера на приеме у нас дома я слышала, как досужие сплетницы обсуждали нас с Джоном.

– Конечно, он не граф или герцог, но дочерям Адама Рэнделла выбирать не приходится, – сказала одна из дам, обмахиваясь веером. – Просто удивительно, что ему приглянулась эта мышка, Мари Рэнделл, она же и двух слов в обществе не скажет!

– Ты же знаешь, дорогая, они обе очень странные… моя кузина Лиззи Шеппард, она замужем за их троюродным дядей, рассказывала… – дальше я не слышала. Но всюду нас с сестрой преследовала волна неясных слухов, ничем не подтвержденных, но от того не менее обидных…

И все же он ухаживает за мной! Сара выпрямилась на диване и одернула пышную юбку.

От волнения я слегка задыхалась, корсет слишком туго обхватывал грудь. Шпильки безжалостно впились в голову. Сара что-то сказала, но я не слышала.

– Мари! Да не сиди ты истуканом! Проснись, наконец! – яростно прошептала сестра. – Тебе пора просыпаться!