Даша Гагарин - Беременна ангелом

Вдруг на экране плоского монитора появился разноцветный банер.

«Вход здесь».

Чем же, чем же мне на тебя нажать? На столе, кроме монитора, ничего не было: ни клавиатуры, ни мышки, ни кошки, ни внучки, ни жучки. Я ткнула пальцем и провалилась куда-то. Долго летела и махала руками, страшно боясь разбиться, сердце мое стучало, как …. очень страшно стучало, но спустя некоторое время все вошло в норму. Меня не расплющило, это радует. Я все летела. «Вот так залетела» – подумала я и засмеялась. А потом вспомнила анекдот и уже совсем засмеялась, летела и смеялась. Потом почему-то вспомнила фильм «Титаник» и разревелась как дура; лечу, реву, слезы, сопли, ужас. Проревелась, искала носовой платок, не нашла, высморкалась в кулачок. Лечу, держу в кулаке сопельки свои. А куда их? Устала держать, но и выбросить нельзя, не хорошо, не культурно, вытерла об себя, пока никто не видит. Ну вот все в порядке, привыкла уже, лечу себе, лечу. Монотонно все как-то, однообразно, ничего не происходит, лечу, лечу. Уснула. И приснился мне сон, что я курю сигарету и пялюсь в плоский монитор Толика. Странный сон, подумала я, проснувшись. После зарядки я принялась мечтать.

Вот приземлюсь, выйду замуж, рожу ребенка, назову его Славиком, а если родится девочка, назову ее Леночка. Муж меня будет любить, купит мне машину, и я буду ездить на дачу. А под Новый год мы будем наряжать елку и класть под нее подарки. А под бой курантов пить шампанское и загадывать желания. И я загадаю себе что-нибудь полезное, малокалорийное. И тут мне вдруг стало грустно-грустно, я вдруг подумала, что должно быть уже пролетела с Новым годом. Там, откуда я, должно быть уже весна, птицы поют, травка цветет, писькины дела актуализируются, любовь цветет сиренью белоснежною, а я все, блять, за Толиком гоняюсь. Стоп! – сказала я себе, – скоро от соплей блестеть начну. И тут вдруг мой разум посетила прескверная мысль о физиологических процессах человеческого организма. Нет, сука, Толик, хоть я и приличная барышня, но это я на себя мазать не буду. По всей видимости Толику нравился его монитор и он сделал так, что эта мысль куда-то затерялась, а я продолжила свой утомительный полет, погруженная в бытовые думы о евроремонте. Какое уютное гнездышко я вылепила, не прибегая к помощи ни дизайнеров, ни гастарбайтеров, все сама. И обои сама поклеила, и плитку положила, и специально ездила на подаренной мужем машине в Икею закупаться. Обставила и обделала все по последнему писку моды. Хожу по комнатам, душа радуется. Пошла в ванную, там пол плиткой выложен с подсветкой и подогревом, кругом зеркала, свет приглушенный. Разделась, глянула на себя в отражение…

– ААААААААААААА….. – заорала во все горло. Лечу, руку себе подмышку сунула, – АААААААААААААААААААА! – Скользнула в трусики – ААААААААААААААА….

– Толик, – запричитала я, – сжалься, урод окаянный, я всеж-таки девушка, я не могу так, вся ведь мхом обросла уже, так глядишь и вошки скоро заведутся в лесах моих дремучих.

По всей видимости Толик сжалился.

Иди за белым Толиком – прочла я на экране монитора когда очухалась.

Пялясь в непонятно чей монитор, сама находясь при этом непонятно в чьем, разглядывая свои обкусанные, обломанные ногти на длинных тонких пальцах, лежащих на грязной клавиатуре, я бегло напечатала:

– Чего тебе надобно от меня, белый Толик, отпустил бы ты меня, зачем я тебе?

Ничего на это не ответил Толик.

Делать нечего, так тому и быть. Но, перед тем как отправиться неизвестно куда, хочу оставить пару строк тем, кто наткнется на это послание.

Не ходите за белым Толиком, лучше сделайте евроремонт.

Я не ходила в детсад как все девочки и мальчики, и очень от этого страдала. У меня была своя личная домомучительница. Она меня мыла в ванной, заплетала косички, учила читать и давала вразумительные советы. От нее я узнала, что пить спиртное и спать с мальчиками – это плохо, от этого можно заболеть и умереть. И еще, что говорить неправду – это практически то же самое, что пить спиртное и спать с мальчиками. Как бы там она ни говорила, я все-таки, улучив момент, попробовала, привезенный мамой с гастролей, ликер. Мне не показалось это вкусным или противным. Я на миг почувствовала себя взрослой, только и всего. Уже в старших классах школы, я практически каждый день понемножку ощущала это чувство. Рядом со мной за партой сидел мальчик по фамилии Чижиков. Пьер в отличие от меня учился на одни тройки и даже двойки, но это ему совсем не мешало домогаться меня на уроках и тем более после. Он то и дело говорил мне всякие гадости. Когда Федор Степанович рассказывал нам о трудной и нелегкой судьбе Настасьи Филипповны, Чижиков на ухо шептал мне – мастурбация, пенис, влагалище – и прочую мерзость. Однажды Чижиков заявился ко мне домой с просьбой о помощи в подготовке по литературе.