Мария Фомальгаут - Сумка с истиной

Ну да.

Другое.

Имена, имена, имена. Дата рождения, дата смерти. Люди, люди, люди. Нахожу шар покойной матери. Почему-то долго держу в руке.

Перебираю людей, людей, людей. Ищу собственный шар, от волнения не сразу понимаю, что шары лежат не по годам, а по алфавиту. Наконец, выискиваю свой шар. Смотрю, не понимаю, как дата смерти, откуда дата смерти, я же еще не…

А вот.

Дата смерти.

Завтра.

– А почему…

Оборачиваюсь, хочу спросить своего спутника, понимаю, что спрашивать некого.

Он ушел.

Спрашиваю себя, зачем я показал ему это.

Понимаю, что не знаю.

От слова совсем.

– Спать иди, сколько писать-то можно…

Это хозяин. Недоумевает, почему я спать не иду, почему сижу допоздна, время уже за два часа ночи перевалило…

– Да… надо писать… пока пишется…

– Чего пока пишется, ты мне живой-здоровый нужен… пишется ему…

– Да я еще немного…

Хозяин пожимает плечами, идет в сторону спальни. Спохватывается, возвращается, закрывает стеллажи на ключ, не доверяет мне, ой, не доверяет…

Растираю виски.

Заставляю себя писать.

Не могу же я сказать хозяину, что мне осталось… всего-ничего…

Главный выслушивает меня, коротко кивает.

– Вы с ума сошли.

Я знал, что главный так скажет. На то он и главный инженер, чтобы всякие тут не ходили и дурака не валяли, ишь чего я выдумал, переходник миров ему подавай…

Осторожно говорю:

– Понимаете… это очень важно.

– Это невозможно, – главный инженер смотрит на меня ледяным взглядом, – мы эту установку не для того пять лет собирали, чтобы за пять минут к чертям полетела…

– Мне очень нужно… человека одного из другого мира вызволить нужно, понимаете?

– И что?

Понимаю, что не смогу объяснить, почему это так важно, очень важно, вытащить человека, одного-единственного человека, которого сегодня убьют…

– Да мне и нужно только-то…

И опять не могу объяснить, что нужно только-то, дождаться, пока сегодня два мира подойдут, близко-близко, и открыть переход между мирами, на какие-то несколько секунд открыть, человека одного вытащить, и тут же захлопнуть, всего-ничего…

Они не поймут.

Не поймут, как это важно.

Да я и сам не понимаю. Почему это так важно. Забрать человека. Потому что я ему хлеб носил. Не поэтому. Не знаю, почему…

– Да нету здесь хлеба, нету!

Мой хозяин бросается к окну, только что разбитому камнем, падает с простреленной головой, вот чер-р-р-р-т…

А ведь не отстанут, сволочи, а ведь атакуют, сволочи, черта с два до них дойдет, что нечего здесь жрать, в хранилище, сами мы здесь третий день похлебку из ботвы жрем…

Еще думаю, куда бежать, если окружен, понимаю, что никуда я не побегу, что вот оно, всё случится, как шар обещал…

Отчаянно дописываю последний абзац, как собирают переходник между мирами, как переходят из вселенной во вселенную, – до бесконечности…

Озверевшая толпа врывается в хранилище, еле успеваю вложить листок в шар с двадцать вторым веком. Кто-то прижимает мне нож к горлу, орет в лицо, жрачка где, сука, а если найдем, еще показываю жестами, что нет у меня никакой жрачки, нет…

– Немедленно отключите установку.

Это главный говорит. Не главный инженер, нет, а просто главный. Который над всеми главный. То есть, много их там, главных, а это один из них…

Итак.

– Немедленно отключите установку.

Не отключаю.

Знаю, что должен отключить.

Не отключаю.

Миры подходят близко, до неприличного близко, вот-вот-вот, еще-еще-еще, я вижу его, я касаюсь его кожи, я чувствую его дыхание, нервное, неровное, прерывистое, я слышу крики окруживших его головорезов…

Открываю портал.

Хватаю его за руку. Волоку за собой, скорее, скорее, чтобы не завис между двумя мирами.

Установка выключается с оглушительным скрежетом, давится сама собой, умирает.

Черт.

И еще тысячу раз – черт.

Вспоминаю про него (не знаю его имени, ничего про него не знаю), наклоняюсь, смотрю на спасенного, а где он, а почему нет, а должен быть, должен, должен, просто обязан, миллион раз уже проверяли, и на крысах, и на кроликах, и на всех, на всех, на всех…

Главный подходит ко мне. Говорю, сам пугаюсь своего голоса:

– Он… где он?

– Ты бы до конца дослушал… зря, что ли, сказали тебе, не включай…

Запускаю пальцы в волосы.

– Но что… что пошло не так?

– А ты в лицо его внимательно смотрел?

– Да нет как-то.

– Оно и заметно.

– Изможденное лицо…

– Так ты его не узнал?

Срываюсь на крик:

– Да как я его узнать мог, если я его не знаю?