Максим - РЕГИСТР

– Сыграй, например, Вчера.

Я скривился, но поскольку жалостливый скулёж Пола трогал девочек, помнил её наизусть. Пока я играл и довольно гнусаво выводил не слишком, как сейчас понимаю, верные слова, никто не проронил ни слова. Когда я закончил терзать чешку, и с жалостью протянул инструмент обратно. Сова поднял свою ладонь, улыбнулся, и сказал, тихо.

– Возьми себе. Тебе надо ещё подучиться играть, кое-где мажешь мимо. В субботу придёшь, покажешь, что поправил. А ещё посмотри классическую пьесу Райнхарда Облака.

– А ты?! – Клавишник первым подал голос после некоторого замешательства. Сова усмехнулся.

– Возьму у Петровича реквизит. Всё равно его надо разносить, перед гастролями.

В этом был весь он, таким всегда был. Вы можете мне теперь не верить, но это сущая правда! Он отдал мне, сопляку, которого не знал, инструмент, стоивший годовую стипендию! Севку кое-как знали, он-то тоже бренчал немного, но так и не стал лабухом, как я или Джеки, другой мой сокурсник. Но я совсем им чужой был, и совершенно незнакомый никому в институте, за исключением своей группы и куратора! С хорошей стороны никто меня не знал. Даже моя будущая жена».

Из интервью Николая Найка Никитовского, гитарист «Проект Н», музыкальный продюсер и издатель, для журнала «Ровесник-Р», февраль 94.

– Когда я встретил Саню в институте? Да, наверное, ты прав, прямо в первый день знакомства с взрослой жизнью. В смысле, в первый день абитуриентской жути. Он-то не переживал, всё сдал сразу. А вот я боялся. И не зря боялся, если бы не мои заслуги в мире бокса, не поступил бы я тогда на стройфак. Кстати, потом нам очень пригодились мои навыки, когда гопники из Мельковки нас выгнать пытались с репетиционной базы на озере. Саня подсел ко мне на подоконник, где я нервно грыз ногти.

– Не психуй, всё нормально будет. Меня Саня зовут. Совин.