Наталья Криммер - Обаяние объекта

Недавно, правда, её пригласили на работу в театр в литературную часть, но особенно близким себе этот род деятельности она не считала. Так, небольшая подработка и, чтобы для самой себя создать видимость занятости.

За это время Пётр позвонил от силы раз пять. Звонки были дежурными, а содержание бесед формальным, с кратким описанием времяпрепровождения на отдыхе и творческих планов. В доказательство того, что эти самые планы есть действительно и претворяются в жизнь, Пётр даже прочитал супруге два тяжеловесных стихотворных опуса, которые Вероника сдержанно похвалила, но наедине с собой вынуждена была признать, что поэтическим даром её муж – Пётр Скворцов, обделён совершенно. И, почему-то подумала, что он вряд ли столько времени сидит в санатории и, скорее всего, у него в жизни есть ещё какие-то интересные занятия, кроме создания бездарных стихов. Но подобные мысли она постаралась от себя немедленно отогнать, чтобы не бросать тень на идеальный образ уникально талантливого человека, создаваемого его мамой Леокадией Семёновной.

Сегодня Пётр снова позвонил, опять задал ряд ставших уже традиционными дежурных вопросов «о погоде и о здоровье», поведал, что работает плодотворно и скоро завершит новую поэму.

Вероника подумала, что если супруг перешёл от стихов к более крупным поэтическим формам, то нужно запастись терпением, чтобы суметь выслушать его очередное творение. Но ничего подобного вслух она не сказала, а ответила, что очень за него рада и поинтересовалась, не собирается ли супруг домой. Петя ответил, что возвращаться ещё рано, что он должен ещё поработать и сбавлять обороты творческой машины просто не имеет права.

Вероника согласилась, что сбавлять обороты ни в коем случае нельзя и вдруг ошарашила мужа вопросом:

– Петь, а ты не будешь возражать, если я к тебе приеду на пару дней? Хотелось бы подышать воздухом, который наполняет таким вдохновением.

– Приехать? – произнёс совершенно растерявшийся супруг и вдруг глупо спросил, – приехать куда?

– Как куда? В дом творчества, – пояснила Вероника, – ты же, насколько знаю, там ТВОРЧЕСТВОМ занимаешься.

– Будь дома, я заеду сегодня вечером, – заявил Пётр и добавил, – постараемся спокойно поговорить.

«А вдова то совсем не соломенная, а самая, что ни на есть настоящая и не вдова, а просто обыкновенная брошенная жена. Поздравляю, дорогая!», – мысленно обратилась к себе Вероника.

Она понимала, что всё шло именно к такому финалу, но получить «однозначную информацию из первоисточника» было неприятно. Не больно, а просто неприятно. Хотя, наверное, немного больно всё-таки было, семь лет под одной крышей прожили. Да, надо было признать, что прожили не вместе, а под одной крышей. Но, семь лет из ещё не такой уж длинной жизни, как не крути серьёзный срок.

Пётр появился на пороге часа через два и произвёл на Веронику неизгладимое впечатление не только своим отдохнувшим и цветущим видом, но и букетом цветов, которые он ей, улыбаясь, протягивал.

– Это мне? – изумилась Вероника, Пётр не дарил ей цветов с момента, как перестал считаться женихом и перекочевал в классификацию муж.

– Тебе, – просиял Пётр, – прекрасно выглядишь.

– Спасибо, – комплименты от него были тоже в диковинку. Вероника поняла, что предстоит серьёзный разговор. – Ты тоже выглядишь замечательно. Проходи, – пригласила она.

Пётр пошарил на полке под вешалкой, деловито спросил:

– А, где мои тапочки?

– Ты разве их не взял с собой в дом творчества? – усмехнулась Вероника.

– Точно, взял, – не услышал в голосе жены иронии Пётр, надел «гостевые» шлёпки и прошествовал в комнату.

Вероника прошла за ним. Пётр плюхнулся на диван, закинул ногу на ногу, спросил:

– Ну, как вообще?

– Вообще нормально, – Вероника присела в кресло напротив и стала ждать, что, в конце концов, скажет непризнанный гений.

Но, гений ничего говорить не спешил. Время тянулось в томительной тишине. Вероника никогда не думала, что с этим человеком может быть так тоскливо и неуютно. От ощущения этого «неуютно» она даже поёжилась.

Пауза затянулась, Пётр понял, что Вероника начинать разговор не собирается и приступил к нелёгкому делу сам:

– Вероник, понимаешь, я был в доме творчества всего две недели, а потом думал вернуться домой, но так получилось, что поехал к одной своей подруге. Думал на несколько дней, но получилось иначе.

«Вот что она молчит? – злился Пётр, – хоть бы спросила что-нибудь. Нет, сидит как каменное изваяние, как будто не слышит. Бесчувственная такая. И ни слезинки». Петру почему-то хотелось, чтобы Вероника заплакала. Правда за таким занятием его жена никогда замечена не была, но ему хотелось. Сегодня, покупая ей цветы, он почему-то представлял, что когда он ей расскажет о своих похождениях, она обязательно заплачет и тогда он, может быть, снизойдёт, чтобы остаться дома.