Наталья Криммер - Обаяние объекта

– Рейтинг поднимется, – влез Гигарян, – чернуху всякую будем освещать, кровь, скандалы! Красота! – смаковал Амбарцум. – Вот рейтинг и поднимется, – хихикнул и добавил, – может быть.

– Не факт, – вздохнула Вероника, – я не думаю, что наши читатели одни маргиналы и уроды.

– Вот и посмотрим, – заявил Гигарян.

– Да что смотреть, я просто без работы останусь. Я уж точно со своими новостями культуры, рецензиями и интервью с артистами и режиссёрами, в новую реальность не впишусь.

– Почему не впишешься? – кинулся успокаивать подругу Чесноков, – что, кроме как о театре больше нечего писать? Какая-то другая достойная тема найдётся. Не грусти. Пойдём кофейку попьём, что так на сухую сидеть киснуть.

– Ну, пойдём, – согласилась Вероника. И вежливо спросила, – Арик, пойдёшь с нами?

Гигарян замотал головой, он прекрасно понимал, что в компании двух закадычных друзей он совершенно лишний.

Посиделки в кафе не удались: то ли настроения не было, то ли просто и у того и у другого участника этой встречи голова была слишком занята, предстоящими переменами в издании.

Хотя Ваня Чесноков вида не подавал и всеми силами старался отвлечь и развлечь свою загрустившую подругу – коллегу, но не слишком получалось. Он всё время сбивался на темы, не самые комфортные для неё. Так и сейчас Ваня, чтобы не говорить о работе, ни с того ни с сего, спросил:

– А как Петюня твой поживает? Что-то про него совсем не слышно.

Вопросы о муже никогда хорошего настроения не прибавляли, но ответить было нужно. Ваня, же спросил, значит, надо ответить.

– А что про него особенно рассказывать. Нормально всё. Сидит, пишет. Как обычно ничего нового. – И вдруг поделилась. – Знаешь, живём как соседи, каждый сам по себе. Под одной крышей, но как чужие.

– Что значит, чужие? – переспросил Иван. – Вы поссорились?

– Да нет, мы не ссорились. Ссориться, поводов нет. Мы просто потеряли друг к другу интерес.

– Может, ты сгущаешь краски? – усомнился Чесноков, – может, всё не так страшно.

– Может и сгущаю. И, наверное, не страшно. Ничего плохого, в общем, не происходит. Я стараюсь, вести себя, как всегда: готовлю, стираю, убираю. Стараюсь, чтобы дома было уютно. Но, по-моему, ему всё это не нужно, – усмехнулась и добавила, – и я ему, по-моему, не нужна.

– Слушай, а может, он кого-то себе завёл? – предположил Иван.

– Не думаю, в основном, дома сидит. Может, конечно, в моё отсутствие к нему кто-то приходит, но тогда они талантливые конспираторы. Я никогда ничего не замечала и следов адюльтера не находила, – усмехнулась и добавила, – правда и не искала. Мы, вообще, когда оба дома, в компьютеры уткнёмся, так жизнь и проходит.

– Слушай, а вообще … – начал, было, Иван, но не знал, как спросить о том, что его интересовало.

Вероника пришла ему на помощь:

– Хочешь спросить, спим ли мы вместе?

– Ну, не так, – засмущался Чесноков.

– Так-так, – засмеялась Вероника, – я, Ванька, знаю, тебя эти вопросы всегда интересовали. Честно сказать, если между нами, что-то и происходит, то нечасто. А так, мимоходом, если мы случайно друг другу, как говорят, под руку попадёмся. – И улыбнулась. – Вот такая у меня, Ванечка, счастливая семейная жизнь. Но я не жалуюсь.

– Надо было мне на тебе жениться, – начал излюбленную тему Чесноков.

– А что ж не женился? – засмеялась Вероника.

– Да дурак был, всё думал рано, что всё успеем, что, как мама говорила, вот на ноги встану. – И повторил. – Дурак был. Пока думал, тебя этот Петюня охмурил.

– Да ладно, Вань, – дело прошлое, – у нас сейчас и без этого есть, что обсудить.

Они переключились на производственные темы, хотя и этот разговор позитива не добавил.

Вероника открыла дверь, в квартире было тихо, в комнате, где обычно работал Пётр, горел свет. Вероника заглянула туда, удивилась, что муж сидит не за компьютером, а в кресле и перед ним стоит полураскрытый чемодан.

– Добрый вечер, – неожиданно приветливо отреагировал на её появление Пётр, – хорошо, что пришла, а то мне уже выезжать нужно, не хотелось, не попрощавшись.

– Ты что уезжаешь? – удивилась Вероника.

– Да, – кивнул муж.

Больше никаких пояснений не дал, пришлось переспросить:

– А куда, если не секрет?

– Никакого секрета нет, – ответил супруг, – в дом творчества еду, что-то устал, нужно картинку сменить и творческих сил набраться.

«Везёт мне сегодня на уставших, жалующихся, ждущих перемен, мужиков», – подумала Вероника, но комментировать ничего не стала, только спросила: