Геннадий Александровский - Перешагнуть через барьер (сборник)

– Человек, подумай. Не спеши. Из зоны тебе не уйти. Но я выпущу тебя с одним условием. Если сексуальный опыт окажется удачным… Ты понимаешь? Две великие цивилизации сольются в родственных объятьях и дадут новое потомство, которое ждет великое космическое будущее. У нас есть что передать вам, у вас – нам.

Нагой, озябший и промокший насквозь Николай откликнулся:

– Почему бы вам не объявить землянам о своем прибытии? Вместе мы что-нибудь придумали бы. Без насильственного спаривания. Вы подумали о моих чувствах, о нравственности, о биологической совместимости наконец? Я же не кролик, а человек.

После недолгой паузы Бэк ответил с грустью:

– А Вы подумали о моем положении? Я последний вок Ритии. Во всей Вселенной – последний. Я занесен в красную космическую книгу. О совместимости? Но ты же видишь, что я не отличаюсь от тебя ничем. У нас с тобой одни и те же белки, клетки, органы, физиология. У нас красная одинаковая кровь. Я знаю это точно. За три года я много изучал землян. Особенно близки вы именно к винам. Я долго колебался, прежде чем начать этот эксперимент. Я не сомневаюсь в успехе. Время настало. Я мог бы применить и насилие. У меня есть методы. Но это в самом крайнем случае. Это не в моих правилах. Мы должны договориться…

Николай в отчаянии возразил:

– Наши ученые обязательно придумают способ продления вашего рода.

– Но мы не можем открывать свое присутствие на Земле. Еще не пришло время. Нас могут неправильно понять.

Чтобы его лучше было слышно, Николай стал спускаться ниже, и вдруг нога скользнула по мокрой поверхности разлапистой ветки, и он полетел вниз, ударяясь о сучья. Упал и остался лежать недвижимо, боясь пошевелиться или издать звук. Его колотила нервная дрожь. Он был готов ко всему.

– Все, конец, – подумал он.

И, правда, раздался торжествующий вой людоедов, и они бросились к нему. Бэк сказал что-то громкое и резкое. И стадо замерло. Бэк подошел к Николаю.

– Хорошо, – сказал он. – Я отпущу тебя. Мы полетим на Луну. Мне остается жить немного. За это время я должен создать настоящего вина. А ваши ученые? У меня есть причины не доверять им. Это вы-то гуманоиды? С вашими атомными бомбами, отвратительной экологией, беспрерывными войнами и распрями? Это у вас мораль? Да ваше общество еще не вышло из варварства. Я не верю вашим ученым, да и в общественный разум тоже. Прощай! И забудь обо всем.

Он что-то поднес к лицу Николая, и тот почувствовал приторный запах. И потерял сознание.

…Спортбазы он не увидел и подумал, что вышел из леса правее. Дождик все сеялся. Почти стемнело. Он перешел дорогу и по узкой тропинке поспешил через вико-овсяную смесь к близким городским огням.

– Хорошо, – подумал он, – что прошел лес без приключений. Правда, рубашка вся промокла. К десяти, наверное, дома буду. Заждались мои, небось…

Бэк ласково погладил мохнатую руку Гуты.

– Ну вот и свершилось. Не волнуйся. Я думаю, что его сперму мне удалось ввести в твое лоно удачно. Он, конечно, ничего не помнит. А теперь и мы можем с легким сердцем и надеждой исполнить свой долг.

– Что это за земля там, почти у горизонта? – спросила Анна.

– Кажется, остров, – ответил Рон, сощурив глаза и пристально всматриваясь в морскую даль, залитую солнечным светом.

– Это необитаемый остров, – сказал Бриг.

– Как интересно, – загорелась Анна, и глаза ее цвета темного пива лихорадочно заблестели.

– Анна, – сдержанно заметил Рон, – наш отпуск только начался. Мы здесь всего третий день. Все впереди.

Но Анна уже теребила Брига:

– Скажите, капитан, вы знаете, что это за остров?

Тот с готовностью разъяснил:

– Его называют островом «робинзонов». Там действительно никто не живет. Да там и негде жить. По сути дела, это всего-навсего кусок суши длиной не более трехсот метров и около ста метров в самом широком месте. В плане он похож на лист тополя. В узкой части – сплошной песчаный пляж. К центру остров повышается. Там растет трава и какие-то жалкие кустики. Зато в широкой части возвышается скала из ракушечника высотой до сорока метров. У подножья скалы – целый лес, а в лесу есть хижина. Много лет назад ее построили рыбаки. Остров пользуется дурной славой среди местных жителей, и они редко посещают его. Рыбаки, по случайности.

– Но почему, почему? – горя нетерпением, спросила Анна, изнывая от любопытства.

– Кто знает, – пожал плечами Бриг. – Я плавал каботажем в этих водах двадцать лет, и все время слышал всякие легенды о людях, побывавших на острове. То они заболевали странными болезнями, то разорялись, то умирали. Разное говорят.