Ирина Прони - К пирамидам. «…внидоша воды до души моея»

Эля, видимо, хорошо понимает детей и умеет с ними обращаться. Мой Павлик просто льнёт и тянется к ней. Она предложила иногда оставлять его на неё, если нам с Вовкой нужно отправиться в магазин или даже (!) в кино! Тут в наших местных специфических условиях поход в кино – это почти выход в свет. От Эли я получаю и немало полезных советов по ведению домашних дел. Я не являюсь образцовой хозяйкой, не имею опыта, ведь моя свекровь брала на себя многие хлопоты по уходу за маленьким ребенком, и спасибо ей! разгружала меня, чтобы я смогла с младенцем на руках закончить институт.

Я попросила Глеба помочь мне написать русскими буквами некоторые арабские фразы. Не успел Глеб что-либо ответить, как мой дорогой муж сказал: «Зачем это тебе? Ты будешь ходить повсюду только со мной. Говорить буду я по-английски, а тебе нужно, вообще, молчать». Пустяк, наверное. Может быть, своего рода забота обо мне, чтобы со мной ничего не случилось в чуждой среде. Но с другой стороны, новый интересный нюанс в дорогом супруге: тебе лучше вообще молчать… Конечно, я слышала о церковном наставлении: да повинуется жена мужу своему. Но насколько буквально это следует понимать? Не имея конкретного ответа на данный вопрос, я не стала придавать ему большого значения и, непринужденно, «не заметив» указания мужа, стала всё-таки называть слова и фразы, необходимые мне для простого общения, например, в магазине, и Глеб мне продиктовал их арабский эквивалент. Теперь у меня есть свой словарик-разговорник. Мне кажется, что это интересно, как первый небольшой шаг в узнавании страны. Тем более что нам не разрешается никуда ни далеко ходить, ни ездить.

Дружеские вечера.

Какое же замечательное человеческое свойство – дружба!

Наши совместные вечера по четвергам (пятница выходной, нет раннего подъема на работу) стали уже традиционными. Собираемся у Плотвиных или у нас. Не устраиваем большого ужина: легкая закуска, фрукты, немного выпивки. У меня обычно бывает просто, как в студенческой компании, когда всё сразу на столе, а далее без особых приглашений, по принципу: хватай, кому что нравится. Но у Эли не так. Она умеет мило сервировать стол даже по самому незначительному поводу. Для каждого участника застолья у неё предусмотрена под закусочную тарелку красная или синяя льняная салфетка (привезла с собой из Ленинграда!), а также специальный маленький ножичек для фруктов. Несмотря на то, что в нашем многоквартирном доме на каждой кухне имеется вся необходимая посуда, Эля купила для постоянного пользования веселые разноцветные стаканы, крошечные стопочки с графинчиком и чайные чашки из французского матового стекла. И получается, что одинаковые кухонные комплекты навевают одинаковый стандартный казенный вид, а у Эли – всё индивидуально. Тут многие живут в постоянной экономии, иногда переходящей в жмотство ради того, чтобы быстрее накопить на машину и накупить всякого добра для будущей жизни. Уж если кто-то что-то покупает, то бережет и прячет это для своего родного дома. А Эля живет уже здесь, сейчас, не откладывая на потом, эти отведённые ей в Багдаде два года.

Иногда мне кажется, что Эля знает какой-то важный жизненный секрет или обладает некой скрытой умудрённостью.

Наша компания время от времени разбавляется ещё кем-нибудь. Чаще других к нам присоединяется Фёдор Векшин. Он также переводчик, закончил переводческий факультет нашего Института иностранных языков им. Мориса Тореза. Он холост, поэтому его часто посылают в командировки по стране. Ему приходится бывать в разных районах, но, к сожалению, нельзя сказать, что он хороший рассказчик. Его рассказы о других городах и областях Ирака весьма скупы и сводятся к тому, что климат тяжелый, что условия плохие, обучаемые тупы, а инструктора порой не намного лучше. Переводчику приходится сначала самому во всех подробностях выяснять, что же хочет преподать инструктор, а уж потом переводить это другим. Лишь лётчики вызывают у него восхищение.

У Эли оказались с собой две фотографии, на одной они с Глебом сидят на скамейке в Летнем саду, на другой Глеб запечатлен в период службы в армии. Солдаты-музыканты стоят «вольно», опустив свои инструменты.

– А это кто? – спросил Федя Векшин, указав на солдата с трубой.

– Это мой армейский товарищ Димка Власов. Можно сказать, под его влиянием я выбрал себе факультет в университете. Но мы с ним потеряли друг друга. Я демобилизовался раньше, и не знаю, как у него в дальнейшем сложилась жизнь.