Ирина Прони - К пирамидам. «…внидоша воды до души моея»

Эльвира почти не слушала, о чем говорили Глеб и Генка. Она всматривалась ряд пирамид и с нетерпением ждала начала светомузыкального представления. Наконец яркие разноцветные лучи стремительно пробежали по пирамидам. Перекрещиваясь и смешиваясь, они причудливо окрашивали древние сооружения в разные цвета. Пронзительно светлые лучи внезапно выхватывали сфинкса из черноты пустыни, и он будто повисал в темном фантастичном пространстве. Напряженный ритм непривычной восточной музыки усиливал эффект невиданного и нездешнего праздника. Эля, захваченная зрелищем, сидела, как завороженная.

«Люди боятся времени, а время боится пирамид» – не выходило у неё из головы. – Сколько же здесь побывало людей, какие прошли эпохи? Что такое человеческая жизнь на фоне всей истории? Что такое собственная жизнь, каждому даруемая Господом в отведенный промежуток времени в созданном Им непознаваемом пространстве? Я обязательно, обязательно побываю здесь ещё раз», – мечтала она.

А почему бы не мечтать об этом? Конечно, они с Глебом побывают у пирамид снова! Сомнений нет. Какие тут вопросы? Арабский язык определяет профессиональную сферу деятельности её мужа. Значит, ему и ей – им вместе – придется ездить по странам Ближнего Востока. Их будущее не вызывало у неё тревоги. У них всё будет хорошо. Рассуждения Капустина по поводу карьеры ей были неинтересны. Это всё к ней не относилось.

После школы Глеб поступал в университет на исторический факультет, но не прошел по конкурсу и попал в армию. Но именно здесь он и определился со своим будущим. Глеб имел музыкальное образование: играл на кларнете, неплохо подбирал аккорды на гитаре, мог сесть и за ударника. Как музыканта его определили служить в музкоманду, и в армейском оркестре он подружился с трубачом Димкой Власовым, москвичом. Тот ему внушал:

– Это у вас в Питере любят историю, потому что там, кроме истории, нечем заниматься. Сейчас нужно не историю учить, а иностранные языки. Причем такие языки, на которые намечается большой спрос. Посмотри, сколько народа на земле говорит по-арабски! Язык – это дверь, раскрытая в мир!

– Мне в историческом аспекте больше всего интересен именно арабский регион, особенно древний Египет с его пирамидами. Там всё загадка, с какой стороны не копни.

– Да что в древностях копаться! Будешь со своим дипломом историка у вас в Эрмитаже годами бирки на мумиях перебирать! Если хочешь попасть на Ближний Восток, учи арабский. Погляди, что сейчас там делается! Специалисты-арабисты никогда без работы не будут. К тому же после армии такие льготы для поступления в университет, что глупо не воспользоваться.

Демобилизовался Глеб в декабре. Прибыл домой и сразу начал готовиться к вступительным экзаменам. Напряжение было велико, ему казалось, он сделал очень высокую ставку. В волнении пребывала и вся родня: мать, старшая сестра и тетка. Ведь никто из них не учился в университете, да тут ещё и арабский язык. Глебу казалось, он не имеет права не оправдать их ожидания и сорваться. Экзамены сдал успешно, но конечно, для преодоления конкурса пригодились и его армейские льготы. Во время учебы в университете его не покидало чувство ответственности, плохо учиться он просто не имел права. Ещё студентом он побывал на практике в Сирии и остался доволен. Понял, что сделал для себя правильный выбор.

С Эльвирой Глеб познакомился, когда учился на третьем курсе. Ему сразу понравилась изящная, хрупкая девушка. Каштановые волосы до плеч, лёгкий наклон головы, зеленовато-серые глаза, негромкий голос, мягкая улыбка. Ему казалось трогательным, что она живет совсем одна. Родителей потеряла в войну, бабушка, которая вырастила её и младшую сестру, умерла. А сестра рано вышла замуж и уехала с мужем на север. Однако беспомощной и слабой Эльвира не была. У неё было педагогическое образование, и она работала в детском саду. Глебу нравилась её исключительная аккуратность и пунктуальность – то, чем не могли похвастаться его сокурсницы. Он сказал Эле, что жениться на ней сможет только тогда, когда окончит университет и станет экономически независимым от матери. «Ну что же, тогда и вопрос о твоем переезде ко мне в мою комнату пока обсуждать не будем», – сразу поставила она всё на свои места.

Но поженились они всё-таки раньше, в начале пятого, выпускного курса Глеба. От того, женат он или нет, зависело распределение после окончания университета. Ему предложили поехать с женой на два года в Йемен вольнонаемным переводчиком в группу советских военных консультантов. Зарплата там была значительной, квартирные расходы и перелет оплачивало военное ведомство. «Везунчик ты, Плотвин, – сказал его однокурсник, – в университет поступил без проблем, учился без срывов, а назначение получил – лучше не бывает! Да ещё и с женой повезло. Вести себя умеет, с такой не пропадешь».