Кристи Майерс - Илсилензио. Фиалки не молчат

– Это замечательно!

Мама восклицает это с таким энтузиазмом, будто официанта зомбировали и он делает и говорит то, что приказало начальство, а не то, что требуется. Софи, в свою очередь, единственная понимает всю ситуацию, окружающую меня, несмотря на свой малый возраст. Не сводя глаз с моей руки, которая достает из кармана телефон и начинает строчить по кнопкам, она решает лучше помалкивать. Правильно делает. Умница.

Я не понимаю, что с родителями, почему они будто смотрят на мир сквозь розовые очки и не могут понять, что происходит, точнее что уже произошло. Все закончено. С меня все. Мы не живем в какой-нибудь сказке, в которых исполняются мечты, несмотря ни на что. Когда я умру, мой гроб не откопает прекрасный принц, не поцелует меня, я не оживу и не стану принцессой, которая будет жить вечно и счастливо. Да, жуткий пример, но это так. Все стереотипы, что если веришь, если хочешь, тогда мечты сбудутся, – это все чушь. В жизни многое может мешать, как бы сильно ты чего-то ни желала. Ты не поступишь в элитную школу, если не будешь учиться. Ну а если денег на обучение нет? Если ты лежишь в больнице на койке и нет сил пошевелиться? Ты не сможешь стать певицей, как мечтала в детстве, если у тебя нет слуха и красивого голоса. Ты не сможешь завести пингвина и поселить его у себя дома, как бы этот пример ни был смешон. А немая девочка не сможет стать актрисой. Такое даже в сказке покажется странным. Я не пессимистка, просто есть вещи, которые не зависят от тебя. Это нужно понимать и смириться.

Я удивляюсь своим родителям, которые по-настоящему верят в мое будущее в этом направлении. А злюсь я на них только потому, что по сравнению с ними все понимаю. А они лишний раз напоминают мне о том, что я потеряла, чего я никогда не смогу добиться, даже если бы мне этого хотелось. И каждый раз злятся на меня, что я сдаюсь. Но ведь это смешно, правда? Взрослые как дети, иногда с такими же страхами, надеждами, просто имеют больше опыта и власти. Когда вырастаешь, начинаешь это понимать. И это не всегда хорошо, когда родитель может быть настолько наивен и причинять боль, сам этого не осознавая.

«Я не буду участвовать», – заметный механический голос прозвучал на всю комнату. Наконец-то шум эмоционального разговора отца и матери приглушился, а гул в моей голове прекратился. Я мимолетно провела рукой по пульсирующей голове, отбрасывая волосы назад, и снова нажала на кнопку микрофона в телефоне. Никогда еще этот голос оттуда не казался мне таким противным.

«Я не буду участвовать. С меня все».

Тишина в помещении начинала нагнетать, но я не решалась поднимать глаза на отца. Просто уткнулась в свою тарелку, уголком глаза заметив, как Софи положила вилку на стол, прекратив ковыряться в своей еде, хотела потянуться за соком, но в конечном итоге отдернула руки и сложила их на своих коленях. Мой недоевший ужин, мамина фирменная индейка, которая всегда так меня радовала, сейчас вызвала подташнивание, поднявшееся к горлу.

– Мы ведь все уже обсудили, Ия, – после такой мучительной паузы решила продолжить со мной обсуждение мама.

Интересно, почему папа молчит? Наверное, он сверлит в этот момент меня взглядом или держит кулак под столом, пока мама старательно сжимает его руку, чтобы тот не сорвался. Интересно…

– Тебе лишь нужно порепетировать, выйти на сцену, а кто-то за кулисами будет озвучивать слова за тебя. Ну или Джульетта ничего не будет говорить. Такого ведь еще никогда не было, будет оригинально. И твой отец может поговорить с мистером Ламберте, и он это устроит.

Последние слова прозвучали с такой интонацией, что я готова поклясться, она улыбнулась и взглянула на отца такая счастливая, будто только что решила легкую проблему, совершенно не понимая, почему я так язвительно к этому отношусь. Я даже слегка усмехнулась. Она сейчас пошутила или серьезно?

Медленно приподняв голову, я взглянула на нее. На маму, такую родную, заботливую, что это чувство раздраженности из-за ее слов сразу улетучилось. И тут я почувствовала ком в горле. Мне стало стыдно находиться перед ней в таком состоянии. Мне стыдно разочаровывать ее тем, что я сейчас ничего не могу. Мама, так надеявшаяся на будущее своей дочери, к которому так ее готовила, все еще не потеряла надежду, единственная из тех, кто сидит за этим столом. Отец уже понял, что я не в состоянии устроить свою жизнь сама, и всеми силами пытается все исправить с помощью связей, денег, своим статусом в этом городе. Я благодарна ему, но то, что он делает, – уже бесполезно.