Aнна Санина - Возвращение. Книга-дорога для тех, кто любит путешествовать, но всегда возвращается к себе

В большой гостиной собрались родственники, а в гостиной поменьше был накрыт фуршет из разных канапок с красной рыбой, нежно-желтым сыром, карминной ветчиной, яичным хреном и горьким шоколадом. У хозяйки, мамы Астер, был талант готовить не только вкусно, но и красиво. Ее изящная фигура мелькала то там, то тут, на пару минут исчезала в кухне, являлась с новой порцией хлебных кусочков, увенчанных разветвлениями зеленой плесени по мягкой горгонзоле. Лицо фрау Циммерман было будто туго натянуто на черепную коробку – оно лучилось полнейшим отсутствием морщинок и бровей, которые, правда, были дорисованы тонким карандашом. Улыбкой она одаривала то меня, то дочку, то именинника и все спрашивала, не принести ли еще чего-нибудь.

В комнате присутствовало человек десять, исключая троих детей, которые бегали из комнаты в комнату и поедали торты. Тортов тоже было три. Один – банановый с кромкой шоколада, другой бисквитный толстый, а третий – с сахарной фотографией именинника в четырехлетнем возрасте на поверхности, а в середине ореховый со шнапсом.

Имениннику исполнилось шестьдесят, он ходил как тень и словно бы ничего не ел и не пил, хотя это могло только показаться. От пухлых четырехлетних щек его уже ничего не осталось, и непонятно было, как ему удалось произвести на свет дочку, которая хоть и походила на него носом, но была на голову выше и шире в плечах.

Среди гостей был мужчина лицом и телом напоминающий породистую лошадь. Мужчина смеялся, пил апельсиновый сок и приходился братом жены именинника. Родственные узы остальных собравшихся отследить оказалось трудно, все они сидели в креслах, кто с кружкой пива, кто с чашкой кофе и изредка без интереса посматривали на меня. Тогда я с любопытством перехватывала их взгляды, которые они тут же отводили в сторону, и плела из этих взглядов мысли, для того чтобы выдумывать из них героев. За вечер я украла столько взглядов, что всю последующую ночь мне снились сытые снежные тюлени, лежащие на льдинах покрытых травой, а между ними задорно гарцевал породистый, в яблоках конь.

Я быстро забываю свои предыдущие мысли и думаю новые. Не сплю, потому что завтра наступает воскресенье, а уже одно это слово обещает что-то торжественно-уютное. Много читаю на немецком, а когда вижу русские слова, то перечитываю их по нескольку раз, чтобы понять, какой смысл они несут. Еще я не в ладах с числами. Все это не означает, что я забываю родные места, совсем нет. Думаю о них даже чаще, чем нужно. Числа, правда, считаю скорей месяцами, чем днями и бывают часы, которые выпадают за рамки восприятия, потому что я думаю в прошедшем времени. Это происходит невольно, украдкой. В итоге ловлю себя на горячем, но потакаю себе вновь и вновь. Сладко и горько одновременно, как от настоящего шоколада.

В доме, где я живу, кофе и сигареты пахнут всегда одинаково – равномерно и буднично, и вино одиноко как умерший дельфин. Жизнь течет здесь в красно-голубом пространстве, хотя нет тут ни крови, ни моря. К тому же сейчас здесь немало белого. Зима и не думает утекать. Снег валит третий день, дети счастливы. Я стою на голове и думаю: равновесия так легко достигнуть, стоит только попытаться.

Время как дыхание: оно происходит. Замечаю вдохи и выдохи, считаю их, наслаждаюсь ими, иногда томлюсь и жду, когда же наступит следующий вдох и следующий выдох, но начинаю дышать так быстро, что перестаю понимать, зачем вообще это делаю. «Опять фигней страдаешь», – думает кто-то мой внутри, «Я медитирую», – возражает возмущенно другой, а я наблюдаю за их диалогом со стороны.

Сны застыли в уголках глаз сегодня утром, у них был неприятный осадок. Это не сказалось на цвете дня, и опять шел снег, а вылизанный машинами асфальт блестел и почти зеркалил небо. Дальние горы Караванки утопали в тумане, когда я, то быстро шла, то бежала по дороге в сторону Клопайнер-Зее.

Кажется, я немало упускаю, когда хожу по прямым улицам Клагенфурта, а закоулки миную или ограничиваюсь мимолетным взглядом. Возможно, именно такое умышленное пренебрежение деталями мешает мне полюбить этот город. То ли дело голубые озера, которых тут несколько.

Вчера пришло два мейла от Френки, еще одного моего виртуального знакомого, который работает в Инсбруке. Мне кажется, что столица Тироля ближе, чем Вена, хотя до нее тоже четыре часа езды. Звонил Эдди, который живет под Инсбруком. До Нового Года остается несколько дней.

– В нашей семье не принято праздновать Новый Год, по-моему, Рождества с головой хватает, – сказала мне сегодня Астер, когда мы вместе на кухне готовили крем-суп из порея и морковки. – Только Рождество и отмечаем, потому что дети его любят и ждут подарков от Николауса.