Елена Нимчук - В объятиях дождя

– Успокойся, Вадюш, – прошептала она, прижимая сына. – И запомни на всю жизнь: остановить уходящего можно только отпустив его! Родной человек не сможет уйти.

Повзрослев, Вадим понял смысл сказанного матерью.

Помнится, мать с отцом бурно выясняли отношения, но потом помирились. Больше в их семье об этом не вспоминали…

«Алёнка, Алёнка, как ты смогла поступить так?! Переступить через нашу любовь?! Нет… Родной человек не ушёл бы!» – как заклинание, повторял Вадим слова матери, нервно вышагивая по комнате.

По окну забарабанил дождь. Вадиму казалось, что его стук насмешливо отбивает: ушла, ушла, ушла… Не в силах слышать это, он в отчаянии рухнул на диван и накрыл голову подушкой. Вадим не мог представить себе, как жить с мыслью о потере родного, близкого человека, которого искренне любишь. Было одно желание – умереть! Дождь усилился, и Вадим вновь услышал: ушла, ушла, ушла….

Звонок внезапно разорвал тишину. «Любимая» – прочёл он на дисплее телефона и горько усмехнулся: небось о вещичках вспомнила или забыла сказать что-нибудь, – сердито рассуждал он, пытаясь отвлечь себя от жгучего желания ответить и даже прокричать: «Вернись, Алёнка!».

– Здравствуйте, – прозвучал в трубке мужской голос. – Лейтенант полиции Иванов, – У Вадима похолодело в груди. – Хозяйка телефона… – звонивший выдержал паузу.

– Алёна, Алёна Городницкая, – шёпотом произнёс Вадим, с замиранием сердца ожидая услышать что-то ужасное.

– Она погибла.

Вадим едва не потерял сознание. Из-за помутнения в голове он не смог разобрать объяснение полицейского.

– Я подъеду… сейчас, – с трудом выговорил он. – Адрес…

Поставив голову под холодную воду, он как заклинание, повторял название перекрестка, где случилась авария. «Если бы ты остановил её – Алена осталась жива! Если бы ты остановил её – Алена осталась жива! Если бы ты остановил её…» – навязчиво пульсировала мысль.

Вынести такое обвинение он был не в силах. От ужаса происходящего Вадим закричал, внезапно проснувшись от собственного крика. Алёны рядом не было. Часы показывали два часа ночи. Тяжело дыша, Вадим обхватил голову руками, пытаясь понять, что сон, а что реальность.

«Мы поссорились… Она ушла… Я лёг на диван… Потом позвонили… Сказали…» Вадим судорожно схватил телефон: последний входящий был от Алены еще днем.

– Фуф! – выдохнул он с облегчением. – Приснилось, – и вдруг его словно обожгло: – А что если сон вещий? – Он схватил ключи от машины и, захлопнув дверь, побежал по лестнице вниз.

«Я только проверю, как она доехала, – оправдывал он внезапный порыв поехать к её дому. – Увижу, что машина стоит в целости, и вернусь».

Подойдя к своей машине, поблагодарил Бога за то, что никто не перекрыл проезд, и тут заметил её красный «Опель», стоявший на том же месте, где она вчера припарковалась. «Видимо, взяла такси», – мелькнуло у него в голове, но, подойдя ближе, увидел спящую Алёну, свернувшуюся калачиком на разложенном сидении.

– Родной человек никогда не уйдет! – счастливо улыбнулся Вадим…

Выбежав во двор, Ирина с силой хлопнула дверью. Очередная попытка договориться с мамой провалилась. Трясущимися руками она завела автомобиль.

«Певица отыскалась! – слёзы застилали глаза, дорога расплывалась. – Всего-то пятьдесят семь, а она уже в переходе милостыню собирает! Так и до мусорных баков…» Её мысли оборвал звонок.

– Да! – рявкнула она незнакомому абоненту. – Кто это? Алло!

– Ириш, ты чего кидаешься на людей? Того и гляди яд из трубки прыснет! —услышала она спокойный голос подруги детства.

– Лейла?! Лейла! – сначала удивлённо, а затем радостно прокричала Ирина.

Лейла никогда не разговаривала по телефону долго. Вот и сейчас, как только сообщила, где будет ждать, отключилась. Будто не приехала из Америки после года отсутствия, а только что рассталась с нею. До самого кафе Ирина то ругала подругу за визиты без предупреждения, то безумно радовалась их встрече. После поцелуев и объятий они присели за столик.

– Ну, рассказывай! – не терпелось Ирине. Подошел официант с полным подносом сладостей. – Лейла, иго татарское, пора отпусков, поправляться нельзя, а ты вкусняшек назаказывала.

– Это мне, а тебе вот, – с этими словами она пододвинула Ирине стакан молока. – Только не ужаль, твоя агрессия пугает! – Лейла умоляюще сложила перед собою руки.

Обе рассмеялись. Со школьной скамьи на обращение «иго татарское» Лейла шипела в сторону Ирины и ставила руку змеёй. А на выпускном вечере они едва не подрались и очень обрадовались, что окончили школу, чем избавили себя от необходимости видеться. А спустя какое-то время выяснилось, что они поступили в один вуз.