Елена Настова - В объятьях богини раздора

© Настова Е., 2017

© ООО «Издательство «Э», 2017

«Всё дело в том, – думала она после, – что у него было слишком маленькое тело. Маленькие руки и ноги в смешных ботинках, один из которых слетел во время падения, открыв грязную детскую ступню». Да, всё дело в этом: ей показалось, что это – ребёнок.

Она вышла из автобуса. Огляделась. Отметила, что отсюда рукой подать до реки. Когда она собиралась сказать Ивану, как это здорово, что они выбрались за город, раздался крик и одновременно какой-то звук. Звук оборвался – крак! Будто пластмасса треснула.

Они обернулись и увидели… В тот же миг Наталья бросилась туда…

Какой её запомнила эта женщина, Крис? Вот Крис видит маленького неподвижного человека (скорее всего, ей представилось то же, что и Наталье, – ребёнок). Женщина в сарафане, из-под которого ползут бретельки купальника, стоит на коленях, и, наверное, её лицо при этом безобразно кривится…

Позднее Наталья много думала об этих минутах; тогда Крис смотрела на неё через стекло, а Наталья не чувствовала её взгляда. В этих минутах что-то было – своеобразное величие, быть может? Когда судьба делает паузу, раздумывая, повернуть людей друг к другу затылками или всё же столкнуть лбами? Где-то, в каких-то неведомых горних сферах, качалась-покачивалась Натальина жизнь на единственных точных весах, и стрелка колебалась между «изменить» и «оставить всё как есть»…

Да, в этом есть что-то удивительное и ужасное одновременно – когда движение одной жизни становится для другой тем же, чем шар для кеглей в боулинге. Шар летит по собственной траектории, но кегли от его движения падают, сыплются, сбивая друг друга…

Если бы они не стали свидетелями несчастья, этот день был бы другим. Он запомнился бы им безмятежной радостью дня вдвоём, первого – после месяца встреч почти на бегу.

Утром она проснулась, проверила список продуктов, которые нужно купить по дороге. Вещи для пикника стояли в прихожей. Наталья натянула на себя трусики от купальника и несколько раз повернулась перед зеркалом. Подумала: «Тридцать три, и прекрасное тело, лёгкое, сильное. Крепкая грудь нерожавшей женщины…» В этом месте, правда, свет наступившего дня померк в Наталье, будто выключателем щёлкнули. Она ещё покрутилась в прихожей, потом стянула белье и пробежала к Ивану. Хотелось чувствовать себя желанной, и она надеялась, что желание мужа вернёт ей светлое настроение пробуждения.

Спустя пару часов они стояли у лотка с мороженым. Наталья взяла полотенца, Иван держал пакеты с едой, и, пока ждали автобуса, он то и дело, словно бы невзначай, касался её то плечом, то рукой, а один раз, сделав вид, что сдувает пылинку с её волос, на секунду прижал к себе. На секунду, но ещё раньше к ней вернулось ощущение, что мир устроен добротно и правильно. Они купили эскимо, перекинулись парой слов, пока ели. Наталья пошутила, вспомнив любимую поговорку Ивана-студента: мы не ищем лёгких путей, и если заниматься любовью, то – в гамаке… Иван посмеялся: а вот как раз в гамаке – ни разу, за десять-то лет…

Они приехали на стоянку пригородных автобусов. Место для пикника было выбрано заранее – берег небольшой речки за городом, недалеко от конечной остановки. Иван в детстве ездил сюда с матерью и хорошо знал местность. За столько лет берег превратился в культурный пляж, навезли чистого песка, оборудовали спасательную станцию и прокатный пункт, где можно взять лодку, шезлонги и большой пляжный зонт. Но Иван с Натальей предпочитали проходить мимо благ цивилизации. Они углублялись в кусты, шли небольшим леском и через полчаса выходили на тихую поляну. Эту поляну они открыли несколько лет назад, когда пригородный пляж стал пользоваться популярностью.

Они стояли в центре, ждали автобуса и всё ещё были под впечатлением от утреннего секса. Всё в этом дне – яркий свет, люди, на которых была лёгкая одежда, открывающая много тела, сочная листва деревьев – казалось ей наполненным их любовью друг к другу. Наталья попыталась представить, что было бы, будь её мужем кто-то другой, не Иван, или как она чувствовала бы себя, будь у неё любовник. Радовалась бы она сексу с ним так же, как близостью с Иваном, или испытывала вину за измены? Она сказала ему об этом, и он ответил, что почувствовал бы чужого и тогда убил бы её. «А если бы у тебя появилась любовница?» – поинтересовалась она. От изумления у него чуть приподнялась бровь: «У меня?..» Они взглянули друг на друга и рассмеялись.