Эдуард Севостьянов - Сто страниц бреда. Повести. Рассказы

И так долго, долго, убивая жалость к себе и вознося Смерть. Петь он заканчивал один, все стояли, опустив головы. А Чак, «самый молодой», как-то уж очень нервно тянул папиросу за папиросой. Поломанный и срывающийся голос бил по нервам, рисуя все картины. Но там была лишь пустота окна, глядящего в ночь и закрашенного черным изнутри.

Вдруг он резко ударил по струнам и завершил песню каким-то пассажем. Внутри что-то лопнуло, оборвалось, застыло… Кончилась жизнь, и в лицо ударили краски Мира, краски Смерти.

– Ну, хорошо, сегодня нерабочее настроение. Ребята, несите, что у вас там есть… Нужно отметить. Слышите: «Отмечай уходящий день».

Но никто не двинулся с места. Все тупо смотрели в пол и привыкали видеть все иначе.

Лента на магнитофоне кончилась и теперь, шурша, прокручивалась, разбрасывая «галактику». Первым очнулся Чак. Потом Франк, Ротти, Дилан. Не сговариваясь, переглянулись и, выпрыгнув из вагона, побежали в ту сторону, в которой мог скрыться Эд.

Девушка лежала на полу без признаков жизни минут десять, потом встала и закрыла дверь вагончика, легла на диван…

…Он медленно шел по шпалам, пока вдруг сзади не показались огоньки. Дождавшись, он прыгнул и повис на каком-то крюке, нашел опору для ног, вытащил из пачки последнюю сигарету с фильтром, закурил ее, а потом бросил в придорожную траву.

Теперь он направлялся к дому Сиротки. Так звали девушку, которая была беззащитна, словно овечка, но красива до королевского звания. Как всегда, память его не подвела, и в доме вечеринка разгорелась на славу. Он вошел без звонка и стука. Нашел среди гостей неприязненный взгляд Радости, ответил на него улыбкой. Подошел к хозяйке дома, что-то шепнул ей, отчего та засмеялась, и плюхнулся в мягкое, потертое, кожаное кресло, вытянув свои длинные ноги до середины комнаты, и заснул.

Прошло ровно три четверти часа, в вагончике очнулась девушка, а в комнате Сиротки открыл один глаз Поэт и очень удивился, что у него нет очков на глазах, что ноги босы, а сам он лежит в темной комнате с окнами на стройку, на мягкой широкой раскладушке. Нашарив рукой шузы и стекла и приведя себя в порядок, насколько это можно в темноте, он попытался найти дверь…

…В вагончик вернулись ребята и молча уселись за столом, достав бутылку вина.

– За тех… кто не вынырнул… – сказал Франк осипшим от напряжения голосом.

И все молча выпили, а потом Чак поставил ленту этого вечера сначала.

…Федюне показалось, что сейчас что-то случится в его жизни, и он вышел на крыльцо и уставился в небо. Где-то в вышине запульсировал огонек звезды и тут же погас.

А над кладбищем тихо шелестел листвой ветер, сбрасывая на землю последние капли дождя…

И ничего не случилось.

А в той комнате сидел Поэт. Сидел на подоконнике и тупо смотрел на стекло, а мысли его были далеко, и вдруг стены расступились, и он увидел самого себя, идущего по улице. Вдруг, резко обернувшись, он смотрит на дом позади и бежит к нему…

Подвал. Девочка лет 12 кричит от ужаса, уставившись на три человеческие фигуры, застывшие в неестественных позах. Одна из них, молодая женщина, вдруг начинает двигаться…

…Потом он сидит у кирпичной стены и курит. По щекам катятся слезы, а в руках листок с какими-то каракулями, в которых можно прочитать: «Скорее забудь меня». Буквы уже становятся коричневыми, высыхая на солнце…

…Потом он один в своей комнате. Водит бритвой по шершавому подбородку в полном отупении, держа в руках листок с высохшими, написанными кровью словами, и изображение двоится…

…Все произошло слишком быстро. После того вечернего поцелуя с Принцессой он стал избегать ее, а однажды, встретив на улице, просто прошел и не заметил. Ночью, когда он возвращался домой, в подъезде была она.

В беспорядке мыслей и разбросанных бумаг они соединились, чтобы никогда больше не встретиться в этом мире. Он просил Любовь, но получил плоть. Утром Принцесса ушла, а он стал мучиться, надрыв был внутри… Он вдруг увидел свое сердце, даже нет, это было не Сердце, а мир. Оно медленно пульсировало и давало жить сотням тысяч. Людей? Пожалуй, нет. Неизвестно кому. Но чувствовал: «они» живут его теплом. И если Сердце остановится, то погибнут все, а если умрет один из «них», то ничего не произойдет…