Эдуард Севостьянов: Сто страниц бреда. Повести. Рассказы

Он вздрогнул, а потом начал хохотать, подставив свое лицо небу. Такому низкому и похожему на бетонный туман. Он хохотал, как безумный, до изнеможения, и тогда он повалился на траву и стал рвать ее зубами, пока первые капли не застучали по его спине.

Дождь шел медленной, неторопливой походкой и ловил в свою сеть этого человека. «Сильней!», – крикнул человек. Дождь ударил со всей силой, на которую был способен. Человек вскочил на мотоцикл и «побежал» со всей скоростью, на которую был способен этот железный зверь.

Он мчался по дороге, мчался навстречу новым бедам и неудачам, победам и смерти. Ведь именно так погибали многие его друзья. Эта безумная гонка напоминала бег от самого себя, только в других масштабах.

Через полчаса он поставит мотоцикл возле четырехэтажки в Старой части. Весело рассмеется и станет выжимать волосы. А пока черный и липкий, одновременно скользкий асфальт, колючий, как снег, дождь и пелена скорости…

… – Здравствуй, как у тебя дела? Здорова, надеюсь. Бабуль, знаешь, как я рад тебя видеть. Извини, что так долго не был. Замотался совсем.

– Здравствуй, здравствуй, родимый. Дела? Какие у меня дела? Вот кости болят, но это от старости. Ой, да ты совсем мокрый. Снимай сейчас же рубашки, я их на кухне повешу, сразу высохнут. Ба, а с глазом что? Опять, да? Вечно так, не сидится тебе.

– Ладно, бабуль, – он ласково обнял ее, – я ведь взрослый человек.

– Ох, взрослый… В народе ведь как говорят: «Большая фигура, а…»

– «…дура», слышали, слышали, но ведь в том же народе говорят: «Волков бояться – в лес не ходить».

– Ладно, ладно, умник. Ты мне лучше вот что скажи: ты сколько эти вещи не стирал? Может, постирать?

– Да ты что, а твои кости? Лучше я сам.

– Сиди ты, «я сам». Настираешь, знаем вас… Накинь вон дедов халат. А что это у тебя в кармане: фотокарточка какая-то и цепочка, забери их. А девушка ничего, у тебя с ней что-нибудь серьезное?..

Он помолчал и как-то напрягся весь.

– Не хочешь, не говори, твое дело.

Голос бабушки уплывал куда-то.

Они встретились случайно в парке. Глаза встретились, руки, как-то сразу потянулись друг к другу. Ноги двинулись без воли хозяев. Сердца забились в одном ритме с Землей.

Им не нужны были имена и не нужно было слов, они все равно ничего не поняли бы, они просто жили сейчас этой минутой, которая длилась вечность. Они сфотографировались и надписали фотографии. Он помнил, что написал ей: «Мой Ангел Смерти всегда с тобой. Прощай». А она: «Скорее забудь меня». Они улыбнулись друг другу. А потом через много-много вечностей, когда солнце уже постарело часов на шесть, он провожал ее домой. И было понятно, что они идут домой, и Вся Земля была для них домом. Они уже понимали, что не случайно встретились. И что это – больше чем судьба. Они молчали и не разговаривали. Они все знали по глазам, по приметам, по малейшим штрихам. Да и как можно разговаривать с немой девушкой?

Они долго встречались, все так же подолгу молчали. Это была самая плотская и самая платоническая Любовь. Их взгляды были самыми лучшими ласками и, заглядывая в глаза, они любили ничуть не меньше, чем иные в постели. А потом…

Потом была ночь. Темная и теплая. Звезды мягко стелили свет им под ноги. Они шли босиком по теплому еще асфальту, как вдруг ночь крикнула зовом темноты: «Золь!» Потом еще раз: «Зо-о-оль!»

Он остановился и впервые за многие часы вспомнил свое боевое имя. Вспомнил ночные драки. Кольца света и кольца из автомобилей. Вспомнил боль выбитых пальцев и рассеченных губ. Вспомнил слова своего первого учителя – отца: «Никогда не применяй своей силы против человека, которого ты не знаешь. Сила в голове, а не в кулаке или ноге. Не дерись за деньги – это не лучший способ заработать деньги, хотя для тебя, возможно, самый легкий, ты не…» И многое другое. Вспомнил о том, что рядом с ним та, которую он Любит, и понял, что ему плевать на бои, и что он хочет счастья для нее.

– Боя не будет! – крикнул он. – Я больше не дерусь.

И это были первые слова, произнесенные при ней.

Темнота смеялась, смеялось эхо домов, смеялось звездное небо, лишь только троллейбусные провода упорно молчали, и фонарям было все до фонаря.

Потом из темноты вынырнули двое и стали медленно подходить, крутя цепями в своих могучих руках.

Он стоял и не защищался, когда его настиг первый удар. Он даже не вздрогнул, но второй удар чуть задел по платью его девушки – и куда что подевалось? Куда исчезли эти молодчики? Куда делись цепи? До сих пор загадка для темной ночи и вечных звезд…