Александр Кованов - Чарушинки и другие рассказы. Детям. Большим и маленьким

– Вась! Ты чего ищешь?

– Бога…

Никифор, не в силах продолжать молитву, поддался озорству своих пострелят, и начал стаскивать их с печи. Те визжали, как поросята… Особенно, когда дед начал окунать их в ушат с колодезной водой.

– Мойте! Мойте пятачки свои, чумазые, – приговаривал Никифор, умывая внуков…

А внучата визжали, брыкались… Как будто впервой им было умываться водой леденящей…

– А ты, дед, нам обещал… Кое-что…

– Чевось обещал?!

– Медведишную рыбалку показать!

– А-а-а… Коли обещал, слово сдержу! Собирайтесь, чиграши!!!

* * *

Мокрыми от росы, по пояс, наши путешественники взгромоздились на большой камень подле бурной реки. Надрали лапника елового, улеглись на него, и стали наблюдать. Дед Никифор вынул из чехла старенький, сорокократный бинокль, который достался ему в наследство. От отца-фронтовика. Настоящий! «Цейсовский»!!!

Ближе к полудню, у реки появилась медведица с медвежатами. Один – блёклый шерстью, «пестун» прошлогодний. Другой – будто игрушечный, в эту весну рождённый.

Медвежата уселись на берегу. Мамка-медведица что-то буркнула «пестуну». А он ответил ей: «Ладно, дескать, буду приглядывать за младшеньким!»

Медведица побрела к перекату, туда, где помельче. Ступила лапами в воду, и содрогнулась от холода. Ух, ледяная водица в реке!!! А что делать? Грибов-ягод ещё нет, а детки есть хотят! И учить их надобно!

Пробравшись на середину порога, медведица встала на задние лапы, и замерла. Знала, бурая, что в это время таймень да хариус, противу течения идёт… На нерест… Мать-Природа зовёт рыбину туда, где есть спокойные затишины, пригодные для икромёта…

Медвежата, глотая голодную слюну, внимательно наблюдали за действиями матери. Хочешь жить – научишься!

Та, замерла, будто каменная, всматриваясь в бурлящий поток. Минута, три, пять, десять… Неожиданно медведица, наотмашь, врезала лапой по воде!!! Да так, что радужные брызги окутали её с головы до ног!!! Ещё удар! Ещё!!! Ещё!!!

Серебристые хариусы вылетали на берег. Один за одним! Приплясывая на прибрежной гальке… Голодные медвежата хватали добычу, и ели, ели… Будто хотели наесться… На всю свою, медвежью, жизнь…

Некоторое время спустя, когда рыбы на берегу уже было предостаточно, медведица выбралась из воды.

Поругалась, по-медвежьи, на бестолковых сынишек, которые поотгрызали головы рыбьи, и довольно ворчали, набив свои брюшки…

Что-то, бормоча, медведица вырыла яму под сваленным деревом, и начала таскать туда рыбу. «Пестун» бросился помогать ей, памятуя о прошлой, голодной весне, когда лёд на реке стоял до июня.

Собрав всю рыбу воедино, они начали аккуратно закапывать своё «рыбохранилище». Протухнет, но сгодится! Любая еда лесному зверю впору!!!

Маленький медвежонок суетился, хватая, то одну, то другую рыбину. Мамка-медведица ругалась на него. Но и он, «не лыком шит», что-то отвечал ей, грубовато…

Не выдержала мамка, схватила озорника в лапы. Присела, переложив неслуха через колено, и… Давай шлёпать его по тому месту, «откель ноги растут»…

Как человек… И медвежонок, наказанный, плакал… Как человек…

* * *

…В звенящей тишине раздался Ваняткин вопль:

– Дед! Макары заели!

Хоть и учился Ванятка правильно разговаривать, но вместо «комаров» у него вылетали «макары»…

Медведица, услышав голос человеческий, встала на задние лапы, и… ноздрями… воздух… «Уффффф! Уффффф! Уффффф!»

Близоруки медведи, посему, больше на нос надеются, чем на зрение.

– Давайте-ка, ребятки, тикать – шепнул Никифор.

– Ещё охота поглядеть, – взмолились внуки.

– Тикаем! Тикаем!, – шептал дед, подталкивая внуков, – Даже медведь-шатун, зимой, не так страшен, как мамка, защищающая своих деток…

Аромат цветущей черёмухи свалил деда и внуков в сон…

Спите сладко!

Вспоминайте «медведишную рыбалку»!

Дед Никифор начал собирать снасти с вечера. Но прежде, накопал с внучатами, Васькой да Ваняткой, червей в огороде. Жирных, красных! Целую банку!

Потом еле утолок мальчишек спать. Расшалились, размечтались думками о предстоящей рыбалке. Хвалились друг-дружке: кто большего карася выудить сможет…

Выдохлись, засопели носами…

Розовой ниткой забрезжил восход… Дед поднялся с кровати, согрел чайник, и взялся будить разомлевших внуков:

– Мужички! Кто рыбы хочет? Встаём?

– А-га… Сейчас, деда… Сейчас… Ещё… Минуточку…

Усмехнулся дед, налил чайку в кружки. Себе – покрепче, внучатам – пожиже да послаще. Сидит, громко сахарком похрустывает, да фыркает, потягивая терпкий, бодрящий напиток. Покряхтывает да покашливает специально, чтобы внуки пробудились…