Анатолий Агарков - Где кончается порядок. Где начинается авиация, там кончаются дисциплина и порядок

Я попытался убедить себя – раз с семьей у нас все покончено, мне пора завести себе женщину. Может, и Тома заведет себе любовника – он даст ей то, что не смог дать я. Хотя вряд ли – с такой тещей только пьяницу можно привести в квартиру. А Тома у нас щепетильная. И пусть убирается к черту – меня уже ничто не волнует. Она забыта, вычеркнута из памяти. Если я решил выйти на охоту, то и Тома может делать что ей заблагорассудится. Да, именно так.

Вместо визита к дочери, я заглянул в пивбар, рискуя снова напороться на рэкетира Вову с ножиком. А может, желая этого.

Меня вызвали в штаб. В кабинете Карасева был еще начальник политотдела полка. Все вопросы были поставлены ребром.

– Скоро выборы в Увельский районный совет депутатов. Вы же местный?

– Местный.

– В райкоме работали?

– Работал.

– Все начальство района знаете в лицо?

– Знаю.

– Решили мы вас выдвинуть кандидатом от нашего округа.

– Мне очень приятно, товарищ полковник, но ничего не получится.

– Как это?

– Очень просто – мою кандидатуру не зарегистрируют.

– Да вы что?! Не считаться с мнением целого гарнизона? Кто это может себе позволить?

– Райком партии.

– Мы будем посмотреть на это. Вобщем так, раз вы лично не против, садитесь с подполковником (начальник политотдела) и заполняйте необходимые документы.

Мы сели и заполнили.

Я просто плыл по течению и не хотел пререкаться с командиром полка.

А получилось все, как я и предполагал.

В избиркоме, увидев мою фамилию, попросили немного подождать, а после звонка сообщили:

– Вас ждет в своем кабинете первый секретарь райкома Пашков Александр Максимович.

Он задал подполковнику несложный вопрос:

– Вам плохо живется? Вы чем-то недовольны у себя там, на Упруне и затаили обиду на руководство района.

– Да нет, все нормально, – ответил начальник политотдела.

– Тогда зачем вы этого человека суете к нам в районное собрание? Он дважды был изгнан из района, а вы его в законодательный орган предлагаете. Хотите с нами плохо жить? Мы вам это устроим.

Ничего не ответил подполковник, только напрягся и побелел.

– Вобщем так, – сказал Пашков. – Уберите эти ваши документы, передайте полковнику Карасеву мои слова. А если он чего-то не поймет – милости прошу ко мне: я объясню.

Вернулся начальник политотдела в часть. Доложил командиру. Кандидатуру они поменяли, а мне рассказал о своей поездке в райизбирком много позже при случайной встрече сам подполковник. Вот так.

Сильна еще партия наша. Рано тут прапора надумали ее хоронить… и коммуняк вешать. Стало быть, еще поживу. А в райкоме меня еще помнят и боятся. Хотя признаться – меня это мало радовало.

За падение с небес на землю нужно платить. И мне казалось, я заплатил сполна – семья, работа в газете… все развалилось. И все-таки меня переполняло счастье – ближайшее будущее перестало внушать ужас: я в авиации, я при деле, а гонители мои отсчитывают свои последние часы.

Я понимал, меня не зарегистрировали кандидатом в депутаты с одной только целью – унизить в глазах моего нового начальства. Но кажется, вышло все с точностью наоборот. Командира полка редко встречал, но начальник политотдела всегда степенно здоровался за руку и расспрашивал о здоровье, успехах… Было приятно.

Да, плевок, по сути, оказался хоть подлым, но жидким – в духе Пашкова. Хотя последующее тем летом событие напрочь развеяло к нему мои негативные настроения. Александр Максимович погиб. Погиб на боевом посту – так было сказано в некрологе. Погиб в автокатастрофе, возвращаясь из служебной поездки в Троицк. С ним вместе водитель, мой дальний родственник по материнской линии – Виктор Степанович Леонидов.

Но вернемся в февраль.

Вечером раздался телефонный звонок.

– Как поживаешь, техник ТЭЧи? – услышал я очень приятный женский голос.

Тома.

– Привет, – я приглушил телевизор.

– С тобой все в порядке?

– А что со мной может случиться? А ты как?

– Аналогично. Что-то к дочери давно не заходишь.

– Жду получку.

– А просто так?

– Тещу боюсь.

– Да брось ты. Она не всегда бывает пьяной. Скажи – забывать начал нас.

Тома явно хотела поговорить. Похоже, кроме меня, собеседников у нее мало.

– Откуда звонишь?

– Из библиотеки. С Настенькой вон девчонки играются.

– Похоже, мне не успеть.

– Похоже, да. Мы нагулялись, зашли поболтать, а тут телефон.

Тома вежливо поинтересовалась здоровьем родителей. Пообещала навещать их летом с дочерью, если ей выделят грядки для зелени. Я пообещал вопрос пролоббировать. Поблагодарил за звонок. Попросил Настю к трубке, но ту не отдали девицы-библиотекари.