Сергей Тюленев - Других у Бога нет

– Ого, – тяжело выдохнул Глеб, – какая каша заваривается.

– А чего ты хочешь? Олигарх бьётся за свою свободу. У него была пятёрка, год он отсидел в следственном изоляторе ФСБ, потом вышел под подписку, бежал в Австрию и уже у австрияков – полтора года в тюрьме. Если сейчас в суде его вину не докажут и приплюсуют все его сроки, учтут плохое состояние здоровья, он через год будет на свободе.

– Иваныч, может, позвонить кому, помощи попросить? МИД подключить? – Глеб понимал, что союзников в этом деле у него немного.

– Ты что? Кто будет в уголовный запах вляпываться! Всё, что сейчас возможно, мы делаем: адвокатов наняли, лишнюю пену с газет собьём, набирайся терпения и иди в тюрьму.

– Да, нечего сказать – поддержал… Ладно, давай прощаться, теперь уже скоро не позвоню. Держи связь через адвокатов. Пока.

Он отключил телефон, посидел ещё несколько минут в раздумьях. Неожиданно возникшая аллегория об урагане и ивовом прутике, склонившемся под ветром, но выжившем, в отличие от могучего дуба, настроила его на день, который уже наступил.

Глеб заснул под утро. Всю ночь он крутился, ворочался и пытался сложить полученную из Москвы информацию в систему своего поведения на первом допросе. Периодически он лирически отвлекался, представлял, что где-то действительно есть рычаг, взявшись за который, Ньютон мог бы перевернуть мир. А это значит, что во все времена знания давали возможность изменить обстоятельства, повлиять на судьбу и даже будущее. Его воображение рисовало кнопку, запускающую особым образом механизм, позволяющий возвращать время назад и, соответственно, не заходить в этот злополучный дом и не смотреть на картину Дега. Однако логика, всегда выступающая оппонентом фантазиям, совершенно точно подсказывала, что расслабленность, с которой он жил последнее время, сделали его абсолютно доступным для любых провокаций. И поэтому ему нужно радоваться, что выстроенный против него алгоритм действий не сделал его причастным, например, к убийству или сбыту наркотиков. Конечно, такие утешения были совсем слабы, и больше походили на уговоры ребенка съесть манную кашу с комочками вместо вареного лука в супе, но всё-таки мысли о том, что врагами сделан первый ход, и теперь ответные действия за ним, согревали его уверенностью, что он обязательно найдёт выход из этой ситуации.

Маруся проснулась первой и была очень удивлена, увидев крепко спящего мужа. Не зная ничего о его ночных бдениях, она подумала, что это отличный знак, указывающий на спокойствие Глеба. Поднявшись, она пошла на кухню и тут же вспомнила, что вчерашний ужин Мамаем пронёсся по запасам хозяина дома. Однако поиски продуктов помогли обрести всё необходимое для завтрака. В холодильнике почему-то осталось именно два яйца, в банке – последняя ложка кофе, а в открытой пачке две ржаные галеты. Приняв это за особый знак благоприятности планет и провидения, она с удовольствием приступила к приготовлению завтрака.

Глеб появился за её спиной настолько незаметно, что она вздрогнула, когда он наклонился и поцеловал её в шею.

– Привет, дорогая, – произнёс он, усаживаясь за стол, – как спалось? Я под звуки моря видел потрясающие сны… правда, как всегда не помню – о чём.

– Это хорошо, – ответила она, улыбаясь, – значит, ты выспался.

Резкий стук в дверь в долю секунды извлёк из сознания тревогу и страх.

Мысль, что полиция нашла его, обожгла холодом, но открыв дверь, Глеб увидел на пороге Искандера.

– Я за тобой! – прошёл он внутрь дома, не здороваясь. – Жена пусть остаётся тут, а я отвезу тебя в Пафос к адвокату.

– Нет! – неожиданно резко выкрикнула Маруся. – Я сама отвезу своего мужа, и никаких других решений не будет.

– Хорошо, – после небольшого раздумья произнёс гость, – тогда пошли к морю, у меня есть к тебе разговор.

Глеб наспех запихнул в рот половинку яйца под майонезом, сделал глоток чая, поймал злую гримасу жены и пошёл за Искандером к выходу.

– Слушай, – начал депутат, как только они подошли к линии прибоя, – мне стало известно, что австрийцы выдают России твоего бывшего шефа, Сергея Михельсона. Ты работал у него, поэтому точно знаешь, чем он владеет. У меня есть отличное предложение. Ему сейчас светит новый суд и новый срок, а у меня есть возможность, если он всё перепишет на меня, сделать так, чтобы он был на свободе через полгода.

– То есть, – Глеб напряжённо улыбнулся, – если я правильно тебя понял, доказанные эпизоды из нового уголовного дела олигарха могут исчезнуть взамен на принадлежащую ему недвижимость.