Леонид Сергеев - Счастливые и несчастные (сборник)

– Ты умница! Именно этого мне и не хватало. Ты превратила холодный дом в настоящий оазис красоты и здоровья. Я так благодарен тебе… Знаешь, сегодня утром мне даже работалось как никогда… Ты облегчаешь, скрашиваешь мою жизнь, а я помогу тебе найти себя, попытаюсь обозначить твою судьбу.

В ответ она заливалась звонким смехом.

Теперь по утрам она выскакивала на террасу, запрокидывала голову, улыбалась и потягивалась, как бы возвещая всему поселку, что видела золотой сон. Потом звала писателя, и они делали гимнастику – подпрыгивали и махали руками.

После завтрака писатель уединялся в кабинете, садился за пишущую машинку, а его благоверная порхала по кухне, но уже вела себя более-менее тихо. «Не хватало еще, чтобы и сейчас, когда писатель работает, устраивала танцульки», – раздраженно думал Андрей.

Чем занимались «молодожены» днем, Андрей не знал – к этому времени он уезжал на работу, но, по словам хозяйки, «молодая жинка» (так она называла девицу) время от времени чуть ли не насильно тянула писателя на спортплощадку.

По вечерам писатель читал девице отпечатанное на машинке. Она охала и ахала, прерывала чтение возгласами:

– Потрясающе!

А когда он откладывал листы, с откровенно прямой лестью превозносила его талант. Андрей слышал почти все, что она говорила, а то, чего не слышал, домысливал. Восторги девицы злили его не на шутку, ему так и хотелось крикнуть: «Заткнись, лицемерка!»

Тем не менее от нового образа жизни писатель заметно посвежел и помолодел, но Андрей-то чувствовал, к чему ведут спортивные игры, всякие губительные страсти. Он был уверен, что провинциалочка все четко вычислила и действовала методично, изуверски, без всякой жалости и сострадания. Она прекрасно знала, как влюбить в себя одинокого, доверчивого человека, и знала, как можно избавиться от него. Изредка встречаясь с ней взглядами, Андрей видел ее едкую ухмылку – у этой бестии все было написано на лице, и Андрей просто поражался недогадливости писателя, «знатока человеческих душ».

Спустя неделю писатель съездил в город и вернулся с полной машиной свертков и коробок. Как правило, по утрам он работал, а здесь уехал ни свет ни заря. «Явно укатил по указке жены, – решил Андрей. – Она приумножает свой будущий капитал. Но это только начало, скоро она покажет себя во всем блеске».

В выходные дни к ним зачастили гости. Они приезжали шумной ватагой и, заполонив дом и участок, устраивали такое веселье, что соседи только укоризненно вздыхали. А гости знай себе расхваливают супругов. Особенно ее. Веранда Андрея была хорошим наблюдательным пунктом, и он отчетливо все видел и слышал. То один, то другой мужчина подходил к писателю и говорил:

– Она прелесть! Лучшей жены и желать нельзя. Веселая, умная.

– Да, да, – наивно соглашался он. – Никогда не думал, что под старость мне так повезет… Она, знаете ли, по-настоящему любит меня. И я ее… Это кажется смешным, но тем не менее это так… Она необыкновенная, все тонко чувствует… Интуитивно догадывается о том, к чему я пришел в результате многолетних раздумий… Она перепечатывает мои работы, завела картотеку, в которой отмечает все, что я сделал, и ходит за меня по издательствам… Но главное – она заменила мне всех врачей и медсестер. Научилась делать уколы и массаж…

«Ну ладно писатель, – рассуждал Андрей. – Он просто потерял голову от этой красотки, но куда смотрят его знакомые! Почему они, взрослые люди, считают сожительство столь разных людей райской гармонией! Неужели им невдомек, что подобные отношения никакая не любовь, попросту изощренная игра насквозь порочной девицы!»

Гости засиживались на даче до темноты, потом писатель с женой провожали их до платформы, а вернувшись, устраивались на ступенях террасы и о чем-то вполголоса разговаривали. Иногда она поспешно вскакивала и в комнате тихо включала музыку, затем снова садилась на ступени и ластилась к нему, и все время, затаив дыхание, смотрела на него, как зачарованная – весь ее вид выражал безграничную покорность и преданность.

Андрей наблюдал за романтической парочкой, и гнев искажал его лицо. «Это надо же так прикидываться! – думал он. – Поглаживает его плечи, а сама наверняка подсчитывает, сколько ей достанется после его смерти». Для Андрея было совершенно ясно, что ласки подобных практичных девиц находятся в прямой зависимости от степени богатства мужчин. Андрей твердо решил вывести ее на чистую воду.

Однажды в полдень, улучив момент, когда она вышла за калитку, Андрей подошел и, сухо поздоровавшись, сказал: