Сергей Усков - Солнце нашей доброты

– Это какой такой благородный поступок?

– Ты защитил девушку. Приютил, взял под свою опеку. Даже два благородных поступка сделал!

– Да мне просто давно хотелось набить морду тому хмырю, случай удобный представился. Тебя позвал к себе жить? Объясняется просто: всякий там ВИЧ, СПИД бродит по планете, да и просто удобно иметь девчонку при себе. Ты тонкая, гибкая, удобная для секса. А вообще я не привередливый: мне хоть какая в постели со мной, лишь бы не придумывала такой чуши, какую ты сказала.

– Обо мне подумал? Что я совсем не принадлежность твоей постели. Помимо того, что удобно трахать – я человек!

– Кто?!

– У меня есть интересы, желания, планы.

– А чё работу не можешь найти? Значит, человеческое обчество тебя не принимает, бракует. Ты не человек, ты – недоделка. Как и я.

– Так нельзя говорить своей девушке, и вообще никому нельзя такое говорить.

– Не нравиться, что говорю и что делаю – можешь убираться, куда хочешь. В два счета найду тебе замену.

– Мне некуда идти.

– Тогда уйду я. – Коля, сопя от ярости, быстро оделся; хлопок входной двери ударил по мозгам, как пощечина от того, кого считала близким и родным.

***

Коля не вернулся ни через день, ни через два. Не звонил и не отвечал на звонки. Словно навсегда пропал. Словно ушел не только из дома, но из жизни Нины.

В кухонном гарнитуре был специальной ящичек, где в жестяной коробочке из под чая хранились общие деньги на питание и на прочие текущие расходы. В основном общая касса пополнялась Колей.

Когда опустели скудные запасы продуктов, Нина сунула руку в жестяную коробочку, помятую, что не так давно клала в неё пособие по безработице, своё и Коли. Рука судорожно шарила по гладким стенкам: коробочка пуста! Лишь смятый листок бумаги выудили тонкие пальцы. Разгладив, прочитала:

Не забудь вернуть ключи

Слезы так и брызнули, стал ясен коварный замысел Коли. Решил прогнать, взяв на измор.

В морозильнике лежит одна рыбина, тощая и костлявая, как Нина, две картошины, скрюченная морковка и с пол-литра подсолнечного масла. Отыскался надорванный пакетик с кошачьим кормом. До очередной выплаты мизерного пособия – две недели. Пошарила карманы, в кулаке звякнула медь. На пару булок хлеба хватит. Хлеб можно жарить на подсолнечном масле, морковку использовать как приправу. На сердце полегчало, как-нибудь перебьется неделю-другую.

Однако, радость оказалась преждевременной. Булка хлеба заплесневела через три дня. Кот опрокинул бутылку с подсолнечным маслом. Нина дико хохотала, глядя, как разъезжаются лапы Кичела в подсолнечной глади пола. У кота съезжала крыша, как от голода, так и от нечаянных ловушек.

Осталась мороженая рыбина. Нина предполагала, что растянет поедание рыбины на пару дней – кот слопал в один присест и свою порцию, и незадачливой хозяйки. Потом кот не давал спать, от голода мяукал беспрестанно.

План Коли выжить из квартиры Нину сработал.

Бедная девушка собрала пожитки, уместившиеся в одной сумке, поверх усадила кота. Крупным почерком оставили Коле три прощальных слова:

КЛЮЧИ В ПОЧТОВОМ ЯЩИКЕ

Закрыла дверь, бросила ключи в железный ящик, приостановилась на крыльце дома. Ветер завывал, почти как год назад, поднималась вьюга, сумка с котом отнимала последние силы.

Куда податься? Мать из-за недостатка денег продала квартиру, переехала в дом, который раньше назывался семейным общежитием. Для великовозрастной дочери там вряд ли найдется место. Первый отчим живет с новой женщиной. Отец пропал. С парнями не везет.

Где бы разыскать хоть капельку доброты, хоть малость душевного участия? Это будет искоркой, что зажжет её факел жизни. Кот, прочувствовав, надлом хозяйки, выпрыгнул из сумки. Хвост взметнулся трубой, в желтых глазах отобразилось знание, которого так не хватало Нине. Движения кота выказывали уверенность: со мной, дескать, не пропадешь. Призывно мяукнув, кот побежал по сверкающему снегу.

В небе брезжили звезды. Засыпанный снегом тротуар представился посеребренным тоннелем, в конце которого что-то однозначно ждет. Закинув сумку за плечо, Нина шагнула вслед за котом в серебряную даль.

Когда у меня заструилось серебро в волосах, мысли потекли по-иному. Я вдруг ясно понял, что когда-нибудь стану дряхлым дедушкой, но представить этого не мог. Не хочу быть дряхлым, больным и немощным…