Сергей Усков - Солнце нашей доброты

Нина, похоже, ничегошеньки не знает о жизни. Пробует что-то уразуметь, сложить слова в кирпичики отдельной реальности. Хозяйка вдруг хватает доску, которую кличет гаджетом, выстукивает пальцами буквы и слова, губы шепчут непонятные строки. Воздух вторит гулким эхом.

Нина называет это занятие стихосложением. Мать дуростью, нынешний отчим – блажью неумех, прежний отчим – матерным словом, отец – Божиим даром. Первый парень, с которым стала общаться по-взрослому, – никчемной тратой время. Потому что за стихосложение денег не платят. А надо заниматься лишь тем, за что платят.

Чем впустую стучать пальцами по гаджету, размещать стишки в инете, можно в легкую зарегистрироваться в том же инете на сайте для взрослых, где в on-lain занимаются практическим изучением позиций Камасутры и прочими телесными забавами, иначе называемыми коротким матерным словом из четырех букв. Для этого нужен компьютер, веб-камера и полное отсутствие стыда. Последнее, кстати, очень пригодится по жизни – так внушал парень.

Как оказалось, он уже зарегистрирован на этом, как ни крути, порно-сайте. Ему нужна новая партнерша. Парень уломал Нину попробовать. Как она могла устоять?! Ведь он у неё первый, а значит, сердце настежь, взгляд с обожанием.

Она надела черную маску в пол-лица. Его руки раздели догола под зрачком веб-камеры… Краем глаза видела на мониторе комментарии (иначе комменты) зрителей и тощие чаевые в форме электронных денег, типа нашимани.

Требовали снять маску. Парень, подыгрывая, объявил конкурс, кто даст больше, для того устроят приватный чат, где исполнят любое извращенное желание. Ставки росли, сыпались электронные деньги. Когда на кону собралась приличная сумма, парень ухватил Нину за волосы. Девушка вскрикнула от боли – вслед за ней вскрикнул парень, алая полоса выступила на волосатой руке. Вместо трепыхающейся от стыда девушки в кулаке остался пучок волос.

Парень и не подозревал, что в заднем кармане короткой юбчонки припрятан финский нож с четырехсантиметровым лезвием, острым как бритва. Этот нож подарил первый отчим, убежденный вор-рецидивист. Нож ручной работы, точная копия в миниатюре бескомпромиссной воровской финки. Сделан в тюрьме, во время очередной ходки.

On-lain сообщество разразилось электронными комментами, ставки возросли вдвое. Дозированное насилие в виртуальном сексе раззадорило публику. Парень отвечал на комменты, анонсировал крутые сцены. Между тем, Нина, спотыкаясь, бежала домой. Она горела от стыда, боли, унижения. Ночь прошла как в бреду.

Утром позвонил парень, потребовал отработать эпизод со снятием маски. Нина ни в какую; парень не отступал: просил, умолял, грозил… Нина заблокировала его номер. Для неё первый сеанс стал и последним, но парень оказался упёртым, он считал иначе.

Нина теперь боялась выйти на улицу в темное время суток. Она заканчивала лицей по специальности секретарь-референт. По некоторым дисциплинам ходила на консультации вечерами. Не всегда удавалось перенести занятия на дневное время, теперь зачастую пропускала. Качество учебы пошатнулось, а впереди выпускные экзамены.

В прихожей громыхнула дверью. Детский плач и ругань матери оборвали мечтательный транс девушки вперемежку с волнами грусти. У кота кончик хвоста стал описывать хаотичные круги. Увидев курточку дочери в гардеробе, мать крикнула:

– Нинка, почему не в шараге?

В народе лицей (по сути профтехучилище) называли шарагой. Обычно в это заведение шел тот, кто не мог окончить среднюю школу и продолжить образование в институте. Не мог из-за отсутствия у родителей денег содержать великовозрастное дитя, отсутствия тяги к всесторонним глубоким знаниям.

– Перенесли. – После ужасного эпизода с парнем Нина училась врать.

– Опять в инете писАлками занимаешься, дрянь такая?! Пожрать хотя бы сготовила, полы помыть не мешала бы. Сейчас отец придет с работы, злой и голодный.

– Холодильник пустой. Осталось чуток картошки да пару луковиц, – буркнула Нина.

Мать прошла на кухню, трехлетняя дочь, хныкая, топала следом.

– Давай быстро сгоняй в магазин. Купи крупы, молока, пива полтарашку.

– Пива мне не продадут.

– Как не продадут?! Восемнадцать лет дурище. Возьми паспорт.

Нина вздохнула: начнешь пререкаться, подзатыльников получишь. За окном страшная темень, разгулялась вьюга, лютая под занавес зимы. Может быть, сумеет серой мышкой прошмыгнуть в магазин и обратно. С чего вдруг третью неделю кряду будет караулить парень? Ну, поманил деньгами, постращал, не потащит же насильно в домашнюю дерьмовую студию.