Андрей Хрусталев - Хочу на радио «или почему на радио работать не стоит»

В общем, суровое советское радио завещало не расслабляться. Выбора не было – слушатель употреблял что дают. Любую, самую плохонькую программу, любой занудливо-посредственный фильм смотрели и слушали все. Все триста миллионов советского населения сразу.

Вот именно тогда, в этой эфирной пустыне и зародилось жажда. Жажда неистового веселья и остроты. Именно здесь, в недрах увеселительного безрыбья, и вызревал запрос. Запрос на яркое, свободное, выходящее за советские рамки…

И запрос этот был удовлетворен.

Как только осыпалась первая советская штукатурка. Как только дрогнул кирпичик в Берлинской стене – все здание Союза затряслось под напором запроса.

Маятник понесся к свободе. Сметая все на своем пути…

Оковы пали, и на безгрешное телевидение ворвались «грешники». Еретики, без заповедей комсомола. Мятежники, без катехизиса партии. Космополиты, не помнящие советского родства…

Другие лица, другие слова и мысли. Цензурные ошейники были сброшены. Замки целомудрия – снесены.

Говорить стали громче, смелее, ярче. Выглядеть – расхристаней, не формальней, живей. Такими хотела видеть ведущих аудитория. Таков был запрос утомленных неволей зрителей.

То же самое случилось и с радио.

Советскую эстраду потеснил зарубежный рок. «Утренняя гимнастика» стала утренним шоу. Дикторов сменили ведущие. Начальников отделов вещания – программные директора.

Но это была не просто смена названий – унитаз по-настоящему прорвало! Все то, что пряталось под замок, все то, что выкорчевывалось из эфиров, все то, что складировалось в далекий пыльный сундук – все это тут же полезло наружу.

На кладбище похороненного цензурой – ожило. Под табличкой: «Строго запрещено!» – закипела жизнь.

Секс, мат, разгул – в секунду вылезли из темных подвалов. Вурдалаки во тьме свободы проснулись и дружно пошли в эфир.

Появились музыкальные радио. Для советского человека – невидаль совершенная. Невиданные шоумены тут же взялись за дело: оголив срамные места, они показали аудитории все.

Все то, на чем лежала печать табу, теперь болталось у самого носа. Все то, что было нельзя, теперь нельзя было обойти. На смену серой коллективной академичности пришла яркая индивидуальность разврата. Каждый стремился чем-то запомниться. Каждый старался быть не таким как все.

И конечно же, всем хотелось быть как ОНИ! Все ориентировались, конечно, на Запад!

Американские станции, европейские передачи, западные книжки о радио – все это стало библией новых производителей СМИ.

Но все равно что-то было не так. До «Запада» все равно не дотягивали. И вместо вожделенной «фирмы́» в эфире получался адский полусовок. Странный бульон иззападной музыки и какого-то Голема – вырвавшегося на волю полусоветского шоумена.

Оно и понятно: освободившимся от лап цензуры хотелось выделиться. Дорвавшиеся до эфира желали себя показать. Такой шанс упускать, конечно, не стоило. Это действительно был уникальный шанс! Эпоха первоначального накопления пиар капитала. Тогда-то его и накопили с лихвой…

Именно в это время в нашей стране и появилась плеяда «бесконкурентных звезд». Ведущих и продюсеров, которых никто не может подвинуть в сторону. Новое поколение тужится, лезет из кожи вон. Но нет звезды у них ярче Нагиева. Нет агитатора харизматичнее Киселева. Нету бодрей и талантливей Якубовича. Нету авторитетнее, чем Константин Эрнст…

Все те, кто прославился в 90-х, сегодня по-прежнему правят балом. Новых имен на радио и ТВ нет. Молодых гениев не наблюдается тоже. Все суперзвезды – люди от сорока и старше.

Конечно, дело не в бездарности нового поколения. Причина в тех самых уникальных возможностях. В счастливом шансе, что подарил закат и распад Союза…

Ну а потом маятник понесся обратно. Наступила реакция.

«Продукты свободы» рвотными массами полезли назад. Перекормленных «кутежом» людей начало тошнить. Устав от разгула и вседозволенности, народ стал требовать нормальности и порядка.

И вот не прошло и пятнадцати лет – как «иск удовлетворили»: все обнаженное запретили, все срамное замели под кровать. То, что вчера топорщилось и торчало, сегодня скромно покрыто платочком. Там, где недавно был «Вход свободный» – снова табличка «Запрещено!».

И «адского ведущего» угомонили тоже. Его одомашнили и посадили на поводок. Скомороха переплавили в официанта, шоумена – в в обслуживающий персонал.

Вот отсюда и возникает ложное ощущение, что дневной ведущий ярок и интересен: его просто путают с работником эфира других времен. А эпоха поменялась так быстро, что многие даже и не заметили…