Андрей Лахтин - Безумство

– Да что ты такое несёшь! – свирепо ответил Доминик.

Бернарду показалось, что у Доминика практически полностью искажена речь, как будто он научился разговаривать пару лет назад, но, несмотря на это, приноровившись, всё можно было разобрать.

– Когда перед тобой я, ты должен смотреть на меня снизу вверх. Смекаешь? – спросил Доминик. – Думаешь этот тут главный? Главврач? Да кто он такой, если не будет нас, пациентов? Врач без пациентов, как сапожник без сапог. Я если не первый человек в этом богом забытом заведении, то уж точно не второй. Тьфу на вас всех, дай пройти!

– Доминик рукой оттолкнул Бернарда, хотя в этом не было никакой необходимости ввиду больших размеров коридора. Группа больных со своим главарём быстро направились к концу коридора и они встали у стены, где был проход в обе другие стороны. Доминик развернулся и, как римский полководец, указал своей свите новое направление. Свита повинилась приказу.

– Куда они направляются? – спросил Бернард у Франсуа.

– Если бы мне удалось понять помыслы их передвижений, то я бы счёл нужным считать, что мы уже на полпути к исцелению этого больного. Продолжим наш путь?

Теперь все мысли Бернарда были заполнены этой встречей. размышляя о том, время ли сейчас интересоваться о данном инциденте, Бернард спросил: «А кто этот больной?».

– О, это не совсем обычный пациент, мой дорогой друг! – ответил главврач. Его особенность заключается в том, что он имеет какую-то невообразимую власть над рядом пациентов. До того, как он поступил к нам, у нас нередко случались беспорядки, больные бунтовали, отказывались есть, лечиться, пить таблетки, проходить процедуры, иногда даже дрались. Но Доминик собрал особо буйных пациентов вокруг себя и вызвался их защищать в обмен на то, что со стороны руководства клиники и врачей им будет позволено чуть больше, чем всем остальным. Например, теперь они могут вольготно передвигаться по клинике, не опасаясь за то, что за ними идет слежка со стороны персонала.

– Разве не опасно отпускать их в такое вольное плавание? – спросил Бернард.

– Не переживайте за них. – ответил Франсуа. – С ними Доминик.

– А что за диагноз у этого вашего Доминика? – поинтересовался молодой врач.

– У Доминика биполярное расстройство…

– Маниакально-депрессивный психоз? – сумничал Бернард!

– Именно! Посмотрим, как вас учили в вашем университете. Что вам ещё известно об этом заболевании?

– Не могу похвастаться, что увлечённо занимался этой проблемой, однако с уверенность могу сказать, что симптомы болезни – это непредсказуемость в настроении, перепады душевного состояния и неожиданно наступающая слабость. Но мне также известно, что биполярное расстройство диагностировано у многих людей и оно не требует заключения в стены психиатрической больницы.

Они оба остановились, оглянулись на бунтующего больного и главврач продолжил:

– Действия Доминика в один момент перестали поддаваться всяческому контролю. Пусть это будет ваш первый пациент, обсудим его позже, а пока двинемся к моему кабинету, осталось совсем немного.

– Осталось действительно немного, ведь дверь кабинета Франсуа была уже перед глазами Бернарда. Её можно было узнать не столько зрительно, сколько по запаху, который издавал его ещё не открытый кабинет. В этом запахе была вся история клиники от начала ввода её здания в эксплуатацию. И это несмотря на то, что всё остальное в больнице почти не сохранило былого лоска, которым отличаются старые дома. Но дверь главврача и небрежно расставленная около неё мебель передавали не самые лучшие настроения былой эпохи. Коридор, обитый деревом и красный ковёр с незамысловатым орнаментом указывали на принадлежность хозяина кабинета к слою высшей знати. Так пыталась обозначить своё положение давно забытая советская номенклатура, но только как эта традиция оформления коридора перекочевала сюда, в вполне себе современную клинику через столько лет, оставалось неясно. Над дверью нависала монументальная, но в то же время неказистая люстра, которая висела немного неровно, и её, казалось, никто не торопился поправлять. Весь этот путь мог сбить с ног любого врача, который волнуясь идёт на приём к главврачу, даже люстра скорее не источала свет, а поглощало всё светлое, что есть в этом мире.

– Голоса сумасшедших совсем утихли и уже ни оставалось никакого чувства, что Франсуа и Бернард находятся в лечебнице. Франсуа остановился у двери и приказал Бернарду отворить дверь от собственного кабинета так, как будто это было само собой разумеющимся. Молодому врачу ничего не оставалось, как смиренно повиноваться вольностям, которые допускает Франсуа. Они оба зашли в кабинет так, что главврач оказался там первым. Дверь за Бернардом захлопнулась и на полке зазвенел хрустальный сервиз.