Антон Секисов - Песок и золото. Повесть, рассказы

– Спасибо, нет! – сказал Гортов громко. Иларион стоял совсем рядом, но казалось, что до него нужно кричать – как будто их разделяло препятствие. И Гортов кричал – но звука особого не было, как в аквариуме.

Отрывисто кашлянул еще один человек, стоявший у шторы – высокий и крепкий, с грубым округлым лицом – словно невымытый шампиньон, взглянувший из мутного варева. Его широкий и белый глянцевый лоб был весь в мелких шрамиках. Держался он неприветливо, и при виде Гортова еще больше окаменел лицом.

– Долгожданная встреча! – сказал восторженный батюшка, перемигнувшись меж тем с Шереметом. – Александр Михайлович так вас нахваливал… Уже не терпелось вживую взглянуть… А вы к нам прямо из леса?..

– Из леса вестимо, – откликнулся Шеремет, при этом тихо и счастливо прыснув.

– Как прекрасно… – батюшка придирчиво оглядел Гортова, – практически юноша, молодой и красивый, и при этом затворник. Должен сказать, юности необыкновенно идет аскеза. Не-о-бы-кно-вен-но идет!

– Андрюша – великий профессионал, – сказал Шеремет, со значением отхлебнув чаю.

– …Молодой, да еще и профессионал, патриотических взглядов – это такой дефицит, – Иларион снова взглянул, на этот раз одним недоверчивым глазом. Послушник подлил ему чаю. – Ведь уже выросло поколение людей, вскормленных грудью Запада. Пропащее, росшее как попало… ваше поколение, Андрей, и те, что помладше вас. Патриоты Америки, как я их называю… – батюшка говорил, не теряя лихой улыбки. – По земле, пропитанной кровью наших отцов до самого ада, – батюшка потянулся рукою вниз. – Ходят какие-то млекопитающие, Иваны, не знающие, родства, жуют свои эти гамбургеры…

– Верно! – сказал Шеремет.

– Иван, вынь гамбургер изо рта! – воскликнул Иларион, на мгновение став серьезным.

Гортов поерзал в кресле, чувствуя, что сиденье ему как будто сопротивляется.

– Но вот когда я вижу таких молодых людей, сердце радуется, – Иларион, Шеремет и послушник – все, кроме сурового человека у шторы, чему-то мечтательно улыбнулись. Иларион, наконец, присел.

– Хочу вам сказать, что это не просто работа, не просто газета, не просто партия… Это товарищество, это собор. Вы уже успели почувствовать, какая ангельская жизнь в Слободе? Как хорошо и спокойно!

– И воздух! – резко вскричал Шеремет. Послушник подлил и ему чаю.

– М-да… – мямля, Гортов выплюнул изо рта какую-то жеваную бумагу.

– Прошу вас, афонский мед, – Иларион пододвинул в центр стола розетку с рыже-оранжевой жижей. Медовая нитка блеснула и сразу исчезла в его бороде. – И ты, Шеремет, угощайся!

Шеремет мед не хотел, он и так благолепно сиял, сочась медом, с его лица батюшка мог бы черпать мед.

Возле окна был постамент с уменьшенной копией Слободы. Она была выкрашена в серый блестящий лак, но кресты и купола были золотистые. Всюду возвышались луковки храмов, с одного на другой край Слободы был переброшен обширный мост над озером. На необъятом еще жизнью краю Слободы, который пока был в поросшей травой руинах, должны были стоять цирк и аттракционы.

– Это макет будущего. Так Слобода будет выглядеть через пять лет, – Иларион снова поднялся на ноги. – Вы видели наши проспекты? Нет?.. Немедленно принести!

Послушник скрылся в двери.

– Не видел проспектов… – вздохнув, покачал головой батюшка.

Гортов стал послушно листать хрустящий буклет с изображенными на листах людьми в чистых рубахах и празднично разукрашенными домами, сделанными под ампир.

– Наши разработчики сейчас специальную программу делают – это бомба! Идешь по улице с телефоном, – Иларион достал айфон. – Подносишь к любому дому и выбираешь год. Например, 1650-й, – Иларион даже потыкал для вида по пустому экрану. – И появляется голограмма. Дом, точно в том виде, в котором он был, и люди, совсем как настоящие! И они будут разговаривать как живые! Можете в это поверить!?

– Нет… Да… – засуетился Гортов.

– Каково, а? – Батюшка хлопнул буклетом.

– Чудесно! Ах, как чудесно! – восклицал Шеремет, обольстительно улыбаясь.

– Представляете, совершенно живой Михаил, например, Федорович…

– Федорович, – повторял Шеремет, завороженный.

– …Романов перед вами стоит. И можно ему задать любой вопрос! Абсолютно любой!..

– …Но только если не острый, – подмигнув Гортову, договорил развеселый батюшка.

Знакомство на том не закончилось, и компания спустилась в подвал по пыльной мраморной лестнице. Всюду был альковный мрак и жар печи. Парили в полутьме расписные стены. Иларион по пути послал Гортову несколько ласковых ободряющих взглядов, и Гортов с трудом улыбнулся ему в ответ.