Роман и Новелла Завязкины - Живой камень. /СНЫ/

АКМ злобно зыркнув на Каблука, журчит:

– Садись, Костик.

Каблук вываливается в приёмную.

– Ты чего, малыш, с бандитом связываешься?

«А ты!» – чуть не отвечаю невежливо вопросом на вопрос, но бубню, что-то вроде: «Не виноватая я, он сам…».

АКМ выгребает из нагрудного карманчика две бумажки по пятьсот евро:

– Иди, отдай!

Нехотя принимаю свою зарплату за два месяца беспробудной рубки, склейки, шлифовки, выношу ухмыляющемуся Каблуку, возвращаюсь.

В клешне, новая бумаженция:

– Аванс. Камень завтра в два. Доделаешь его заказ мне!

Поражаюсь сходству колоритов самой крупной отечественной купюры и трусов Дюймовочки; сваливаю.

Проснувшись, и не понимая, что же происходит,

Закат или заря, кто за нос меня водит?

Я сел к столу и выпил рюмку водки,

И сразу понял рядом волки.

А сытый волк, известно, мёртвый волк!

И потому проснулся я, и в этом толк .

Солнце палит как ненормальное, душа требует отдохновения. Направляю стопы к акациям пописать, потом к ларьку с пивом, потом к Анечке Светликовой помечтать на скамеечке.

«А всё-таки! Каблук специально джип от подъезда отогнал или нет?» – вмешался внутренний голос в процесс релаксации мочевого пузыря.

«Конечно специально. А вот почему-у-у…»

Поднимаюсь к кладбищу, оборачиваюсь. Какой вид!

Овальное зеркальце озера, старинная башенка, пряничные домики, бирюзовое небо и солнышко! Щёлкаю крышечкой «Хольстена», причащаюсь.

Вон глазурованная черепичка и огнеупор каблуковского новодела. Фонтан с ангелочком, дорожка из брусчатки, джип. Дома, экс-чемпион, ныне указательный палец на правой руке Хасана!

Причащаюсь.

А вон крыша прокурора! Не подкачал дедуля, отреставрировал орденский замок. Сначала отбил… «Сто-о-оп! – вернул к правде жизни внутренний голос. И действительно, чего это я?

Никто ничего ни у кого не отбивал. Кто откажет главному прокурору города на нашем маленьком острове, да ещё из-за сырой развалины Дома Творчества, хотя бы даже и в самом центре города? «Возьми, дорогой, сделай вещь из городского позора!» Вот как было дело.

И сгинул суровый мундир, явился милый васильковый костюм! Каждое утро летит за ним, уж не суровый дух «Шипра», а дивный аромат фиалок. И не к серенькому зданьицу прокуратуры, а к «Бегущей по волнам» – наикрутейшей гостинице Побережья, где обладатель волшебного костюма единственный и гендиректор, и учредитель, и адвокат, и главбух – короче, всё! Причащаюсь.

А вон простенькая кровелька моего ангела хранителя Александра Константиновича Метлахского. Тоже, кстати, бывший мент, однако ни магазинов, ни гостиниц, ни джипов. Дом на двоих хозяев и «Волга».

Зато вся ДПС ездит на бензине Метлахского! И фейерверк на день милиции, от него, и благотворительные утренники, и много-много чего вкусного для всех желающих.

Просто на словах! А тот, кто имеет дело с добычей или обработкой живого камня, знает, как трудно превратить его в хлеб и водку. И помыкавшись по фирмам и салонам, где «деньги потом», идет страждущий в неприметную фирму «Высота» и за чашечкой кофе решает проклятый вопрос с Сашей. Сейчас, здесь, всегда!

И катятся камушки в голубой глинке от забулдыг, которых не сегодня-завтра завалит в шурфе. Как завалило недавно Дёму с сыновьями в поселковском обрыве. Предупреждали: опасно. А он в ответ показал сколько, а главное – к а к и е копаются. С ними и нашли. Вдова отнесла Метлахскому. Неделю посёлок не просыхал.

И от железных, непьющих мужиков намытые морем, отборные кусочки. Дождались «водолазы» декабрьских штормов, слазили в прибой с шестиметровым сачком!

Вот только уносит порой некоторых течение. Слабенькое и незаметное. Но очень даже заметное, если устал, зашёл по грудь и нахлестало под гидрокостюм водички. Выручил бы напарник с верёвкой, но не любят старатели делиться. Места, где «бросает», берегут как грибники заветные поляны. И утаскивает на глубину и трезвых, и сильных, и хорошо снаряжённых.

Счастливый экскаваторщик с карьера утаит от охраны, бригадиром коей является известный Каблук, самородок грамм на пятьсот, припрёт его Саше, обварится выше крыши, а потом вдруг рраз! Исчезнет…

Причащаюсь.

Со склада «Высоты» отсортированный по фракциям камень попадает к обработчикам – обслуге неспального района, беженцам, мигрантам, пролетевшим морякам.