Борис Полушкин - Три колодца

Не подступишься с молитвой,

Не поможет слов елей,

Тишина повисла бритвой

Над артерией моей.

Я не робкого десятка,

Видел всякое, кажись,

Но душа уходит в пятки,

Хоть сквозь землю провались.

Бьётся сердце мелкой птахой,

Не достоин чести вор.

Рву цветастую рубаху

И склоняюсь под топор.

Как буржую день последний,

Так и мне пришла хана,

Покатился грошик медный

Под названием Луна.

Волки воют за овином,

Черти пляшут по углам.

Я живой наполовину,

Неживой напополам.

Воздух спёрт, и тело смято,

Нелюдимая душа

Не торопится куда-то,

А отходит не спеша.

Кто-то замер на крылечке,

Стукнул пальцами в окно,

Сквозняком задуло свечку,

Стало тихо и темно.

Домовой шуршит за печью,

Барабашка бьёт хрусталь.

Похмелиться в доме нечем,

Никому меня не жаль.

Где моя подруга Стеша,

Где рассольчик ледяной?

Сквернословлю, словно леший,

Матерюсь, как водяной.

А, бывало, на гармошке,

Или в тихую дуду —

Девки утками к окошку,

Я же селезнем в пруду.

Годы выстрелом из пушки,

Догорел запальный трут.

Только ведьмы на опушке,

Да и те меня не ждут.

Крещенье. Солнце по заказу,

Скрипит под валенком мороз,

Берёзки жемчуг и алмазы

Вплетают в пряди русых кос.

Бросаю семечки в кормушку,

Гуляй пернатое зверьё!

Всего и дел-то на полушку,

Но как приятно, ё-моё!

Как будто чью-то жизнь спасаю,

И сам от этого живей,

Уж не пугает тень косая

От занесённых тополей.

Зима ещё вовсю лютует,

И объявляет норов свой,

Но журавли вдали тоскуют

И собираются домой.

– Стихотворение хорошего настроения. И у читателей настроение поднимает. Спасибо Вам за это!!!

– Действительно зимнее стихотворение, очень яркое и сильное!!!

– Очень замечательная, образная, душевная поэзия! Сердечного тепла и весеннего настроения. Рад был Вашему визиту! С теплом!

Зима сворачивает флаги,

Её войска трубят отбой,

И нет уже былой отваги

В элите бело-голубой.

Уныло тянутся обозы,

Бредут разбитые полки,

С опушки старые берёзы

Им смотрят вслед из-под руки.

Мы не жалеем побеждённых,

Ждём только лучших перемен.

Грядёт весна, пора влюблённых

И новых строк, и новых тем!

– Да-а, дорог нынче керосин!

Сказал мой дед и чиркнул спичкой.

– Одна бутыль и танк один.

Вдруг пуля тенькнула синичкой

И больно клюнула в плечо,

Пробив насквозь сукно шинели,

И сразу стало горячо,

Вот только руки ослабели.

Но кто-то справа подхватил

В стекло упрятанное пламя,

И ветер радостно завыл

И превратил железо в знамя.

Поля седые пачкал дым,

Струились траурные флаги.

Мой дед не умер молодым,

Он от Москвы дошёл до Праги.

Дед ордена не надевал,

Но в «скрыне» россыпью лежали

Чуть потускневшие медали,

Суровой тяжести металл.

«За что?». Он пожимал плечом

И уходил от разговора,

Смотрел чуть сверху, без укора

И делал вид, что ни при чём.

Я был в репейнике рождён

И не щадил у деда нервы,

Ведь первый орден в сорок первом

Был похоронкой подтверждён.

Её моя скрывала мать,

Договорившись с почтальоном,

И вопреки земным законам

Всех убеждала – Надо ждать.

Чита. И няни шепоток:

– Уж отошёл бы. Только мука.

Но смерть свою разжала руку,

Оставив в теле коготок.

Осколок был ничтожно мал.

Он о себе напомнил деду,

Когда тридцатую Победу

Народ советский отмечал.

До Сталинграда пехотинцы получали ордена, в основном, посмертно.

Не все в дурдоме – дураки…

Аркаша – человек без ног,

С глазами полными тоски,

Седой, красивый словно бог.

Он в лётной курточке шевро

Открытый солнцу и ветрам,

Как медь не портит серебро.

Его не портит старый шрам.

И пусть лукавая страна

Не хочет видеть горьких лиц,

Не носят птицы ордена,

Но помнит небо гордых птиц.

Аркаша – пациент психбольнцы с. Крольчатник, высланный из столицы «дабы не омрачать видом своим»

Ас-лётчик. Обеспечивал безопасность Северных конвоев, Кавалер множества советских, английских и американских орденов и медалей.

У штрафников разведка боем,