Евгения Монастырская - Кротовые норы. Рассказы

– Это бывает, – сказала Надя.

– Почему все предают?

– Это случается со всеми.

Коньяк закончился. Маша внимательно изучала пустую бутылку.

– Давайте я схожу в магазин. Что купить?

– Водки… хуже уже не будет… – Надя смотрела в пол.

В кровать легли втроем. Саша посередине. Нетрезвая Надя пыталась обнимать Сашу, прижималась к ней. Саша отстранялась, убирала ее руки со своего тела. А та, поблескивая влажными глазами, шептала:

– Останься со мной… ты не пожалеешь… не пожалеешь…

Маша часто просыпалась. Пошатываясь, добиралась до туалета, и было слышно, как ее рвет. Возвращалась, смотрела на них, долго, мутно, лицо ее искажалось, зачем-то она становилась на четвереньки и раскачивалась, стонала, а потом кидалась головой в подушку, зарывалась лицом.

Как раненое животное, думала Саша. Ты входишь в мир другого человека, входишь плотно, основательно, создавая иллюзию, будто это навсегда. Или, по крайней мере, надолго. А потом оставляешь растерзанное тело, мозг. Как охота. Всегда презирала охотников. Одним нажатием курка превратить прекрасное существо в окровавленную агонизирующую плоть. Никогда не могла понять этого. И вот теперь. Жмешь на курок. И смотришь, смотришь, смотришь на агонию.

Утром Саша была убеждена, – все кончено. Однако через неделю с удивлением обнаружила, Маша не желает отказываться от нее. Более того, она сама хочет любить обоих.

Они решили, – три дня Саша будет проводить с Машей, три – с Надей. Казалось, такой план не выполним. И никому не вынести этот странный график, ритм.

Они сменяли друг друга, готовили еду, любили ее, смотрели в ее глаза, надеялись, отчаивались, плакали и снова смотрели, задавая немой вопрос. И она восхищалась ими. И она плакала вместе с ними. И в эти моменты ей казалось, самое важное в жизни – люди. Они приходят, остаются рядом, укрывают одеялом. Люди с теплыми руками и влажными глазами. Они мотают головой и вздрагивают, морщатся от боли, хмурятся и облизывают языком пересохшие губы. Люди. Живые. Живые. И ей казалось, она прикасается к чуду.

– Когда ты сделаешь выбор? С кем ты? – допытывалась Маша.

– Дай мне время.

Саша не хотела делать выбор.

Зима осторожно лизнула ледяным языком уходящую осень.

– Хорошо бы уехать туда, где нет изматывающих морозов, – однажды сказала Саша, прикрыв глаза.

Надя взяла ее руку:

– Останься со мной и зимы не будет. Или ты ее просто не заметишь!

Через день раздался звонок. Надя говорила, ее посетила гениальная идея, – они уедут в Одессу, убегут от морозов, метелей, депрессии. Будут бродить по берегу моря, а ночами любить друг друга и согреваться глинтвейном. Она уволится с работы, будет жить так, как хочет. Они будут счастливы, счастливы!

Саша ликовала – наконец она вырвется из замороженной Москвы, которая каждую зиму ловила ее, сжимала в тисках, целовала ледяным ртом. Давила, высасывала, насиловала. К весне она подползала обессиленной, с потухшими глазами, забывшими, что такое солнечный свет, с уставшим, вялым, неповоротливым мозгом.

Когда выпал первый настоящий ноябрьский снег, Маша прислала sms: «Очень светло… все такое белое и таинственное в темноте… Заснежено и сказочно под окном… жаль, что ты не видишь этого… я почитаю и лягу спать».

Саша увидела маленькую одинокую фигурку, стоящую у большого окна, в ожидании надвигающейся зимы. Она почитает и ляжет спать…

Перед отъездом Маша зашла к ней. Забилась в уголок дивана.

Долго молчала. И наклонив голову на бок, еле слышно:

– Я чувствую себя поломанной выкинутой игрушкой. Никому моя любовь не нужна. Не хочу любить больше.

И уткнув лицо в ладони, сквозь пальцы:

– Ты научила меня любить. Я не знала, что можно так любить человека.

– Но все это было в тебе, – Саша коснулась ее волос.

– Да, но я не знала, что это есть. Все это проявилось рядом с тобой… – она помолчала, провела пальцем по обоям, – Не вырывай меня из своего сердца… Люби меня потихоньку… Я никогда не пожелаю тебе зла.

– Я знаю…

– Да, я всегда буду рядом с тобой, девочка моя маленькая… всегда буду тебя оберегать. Ты только ничего не бойся…

– Прости меня.

– В тебе есть маленькая девочка… Это так трогательно…

– Да?..

– Да… в большом человеке есть маленький ребенок. Никто не знает, какая ты маленькая… никто… Я буду ждать тебя. Возвращайся.

Они уехали в конце ноября. Сняли квартиру в центре Одессы. Гуляли по пустынным пляжам, а туманными ночами слушали рев маяка.