Евгения Монастырская - Кротовые норы. Рассказы

Она не встречалась в реале. Лишь лакомилась чужим сознанием, выуживала откровения, наслаждалась исповедями.

И где-то в глубине пульсировало – она продолжает поиск, продолжает. Может быть… а вдруг…

– Это просто дружеская переписка, – объясняла она Маше.

Та утыкалась светлым лицом в ее колени, и глаза ее были наивны и полны веры. Как у ребенка, обласканного счастливым детством.

– Я люблю зиму за мандарины, весну – за черешню. Как не есть мандарины зимой? Это такой свежий вкус, запах… – говорила Маша.

Саша улыбалась и гладила ее по стриженой голове.

В феврале на ее страничку зашла Надя. Через неделю Саша увязла в переписке, казалось, слова приобрели вес, вкус, цвет. И упорно скрывала, что она не одна. Что сейчас ее девушка, свернувшись калачиком на диване, сонно помаргивая глазами, смотрит на нее, висящую на сайте, шепчет:

– Хватит сидеть. Я не могу уснуть без тебя. Иди ко мне.

Она отказывалась от встречи с Надей. Вполне устраивал беззвучный диалог. Было комфортно в виртуальном пространстве.

Однажды написала:

«Начинать новые отношения – это как входить в кротовые норы. Я не готова».

«Что за норы такие?» – спросила Надя.

«Так астрофизики называют тоннели в пространстве, через которые можно попасть в другие Вселенные, измерения, время. Если нырнешь туда, вынырнешь уже в ином месте. Норы возникают там, где пространство имеет кривизну. Льюис Кэрролл, должно быть, думал о чем-то подобном, когда писал о кроличьей норе… Ведь через нее Алиса попадает в Страну Чудес».

«Саша, я бы, не задумываясь, прыгнула в такую нору, чтобы оказаться сейчас рядом с тобой!»

Однажды выяснилось, – обе играют в шахматы. Саша предложила сразиться на шахматном сайте.

«Только у меня условие – сообщила Надя – если выиграю я, мы с тобой, наконец, встречаемся в реале. Если проиграю – любой твой каприз».

«Любой каприз? В таком случае, если я выиграю – мы не встречаемся никогда».

«Мне кажется, это самая важная шахматная партия в моей жизни» – напечатала Надя, начиная игру.

Саша запаслась шоколадам, сжевала пару грецких орехов, в надежде вздернуть уставший неповоротливый мозг. Партия началась в девять вечера. Она пила уже четвертую чашку кофе. Отчаянно сопротивлялась. Стискивала зубы, стараясь унять нервную дрожь. Никогда не любила проигрывать. К трем ночи Надя поставила ей мат.

Они сидели за дальним столиком итальянского ресторанчика. Это было их третье свидание. Саша курила одну за другой, украдкой рассматривая Надю. Белые волосы до плеч, огромные внимательные глаза недавно разбуженного совенка. Тонкая, гибкая, она казалась эльфом, потерявшимся в мире людей.

Уходили последние посетители, они остались вдвоем. Было уютно, полутемно. Саша взглянула в окно. Казалось, в окутавших город сумерках она сможет разглядеть свое неясное зыбкое дрожащее будущее.

Вдруг почувствовала на коленке руку – будто расплавленный металл растекался по телу. Впервые Надя прикоснулась к ней. Рука осторожно переместилась на бедро. Саша прикрыла глаза. Хотелось, чтобы ладонь поднялась выше.

– Останься со мной… ты не пожалеешь, – прошептала Надя, совиные глаза приблизились, стали совсем огромными. Как два входа в иные миры, в кротовые норы. Саша вздрогнула, отшатнулась.

– Я не могу уйти от нее… – повертела бокал в пальцах – Это все равно, что ребенка бросить. Ты не понимаешь…

– Ты никогда не изменяла?

– Нет.

– Знаешь… – Надя помедлила, ковыряя вилкой салат, – есть такое выражение. Если жена не знает об измене, это не является злом, – и усмехнулась.

– Это цинично.

– Да, цинично.

Через три дня они обрушились друг в друга. Прильнули ладонями, губами, лбами. Вцепились мертвой хваткой.

Будто это был их последний шанс. И завтра мир перестанет существовать, и нужно успеть выплеснуть что-то важное, мучительное, сводящее с ума. И донести – жестом, взглядом, прикосновением.

Ты входишь в новые отношения, ныряешь в кротовую нору, прикасаешься к человеку, открываешь Вселенную.

Никогда не знаешь, куда попадешь. Мир меняется, реальность играет по новым правилам. Ты уже не там, ты – здесь. Сладко, страшно, волнующе – открывать. Ни с чем не сравнимое наслаждение – быть в другом. Быть тотально, искренне, страстно, глубоко. Самое удивительное путешествие, которое только может случиться.