Михаил Остроухов - Посёлок (барамберус рокакану)

– Что дальше? – баба Вера спрашивает.

– Погоди, надо подумать, ― я лоб морщу.

– Обещала найти, ― баба Вера улыбается.

– Во сколько ты обнаружила, что окно разбито? – я ее спрашиваю.

– В 8.50.

– Ты одна была?

– С Анной Сазоновой. Мы вместе хлеб покупали.

– А когда ты из дома ушла?

– Десять минут девятого с Жориком.

– Да, задача, ― я лоб тру.

– Ну, думай, мы пошли.

Бабки к магазину двинулась, Тимошкин и Кудрявый за ними, последним Пашка уходил, говорит:

– У меня у самого беда: мыши сбежали научные, помнишь, я рассказывал.

– Да иди ты со своими мышами! ― я ногой топнула.

Пашка только у виска пальцем покрутил и побежал своих дружков догонять.

Иду я уже одна, думаю: подставили меня – вот что я скажу! Кто подставил? Баба Вера. Понятно, что все ей организованно, она подстроила, чтобы я Пашку преступником объявила. Видно, слава ДНД ей покоя не дает, поэтому хочет меня и Чувилку на посмешище выставить. Но это у нее не выйдет. Не на тех нарвалась! ДНД – серьезная структура. За нами весь поселок стоит. Мы силы из народа черпаем. Сами посудите, добились бы мы таких результатов (каких результатов? о чем это я), если бы нас народ не поддерживал.

Иду я по поселку дальше, думаю: надо рассуждать логически: Пашка Сазонов отпадает, тогда кто? Может быть, случайное совпадение: настоящий вор действовал – тогда дело сложнее, или все-таки сама баба Вера свои сокровища умыкнула? То есть, конечно, не сама, Жорика (она с ним из дома выходила) баба Вера в сообщники не возьмет: тот язык за зубами держать не умеет, и назад вернуться она по времени не успела бы: следовательно, был кто-то еще подговоренный. Надо место преступления внимательней осмотреть: есть у меня один человек на подозрении: след у него характерный: рядом с отпечатком ноги обязательно маленькое отверстие в снегу от протеза.

Помчалась я к дому бабы Веры коротким путем, в пять минут уложилась. Осторожно в калитку вхожу и под окошко: а следов там полным-полно, словно специально топтались – я хожу: изучаю. Долго хожу, а того чего надо – нет. Думаю, как бы баба Вера не нагрянула: она следствию помешает. Собралась уже уходить, и вдруг у самого забора увидела его – отверстие: теперь все на свои места стало!

Выдал себя култыхан, тут ему несподручно было следы заметать: через забор перелезал, вот и оставил роспись. Повезло мне, ничего не скажешь! Считай, поймала преступника. Но куда он сокровища дел? Вот в чем вопрос. И тут меня осенило: ведь это легко узнать можно. Баба Вера ни одного дня без своих богатств прожить не может: обязательно захочет полюбоваться украшениями, да в сотый раз денежки пересчитать. Следить за ней надо, она к сокровищам и приведет. До чего я умная, бабки! Слава ДНД!

Пришла я к себе домой, чай заварила, села пить с баранками, ночи жду, днем баба Вера не рискнет клад вскрыть, да и мне отдохнуть от трудов праведных надо, сил накопить, чтобы знамя ДНД высоко держать. Выпила чаю, потом в доме прибралась: туда-сюда, гляжу: за окном темно, что ж, пора за настоящее дело приниматься: свою службу нести, потому что кто же если не мы?

Вышла я на улицу: мать честная, деревья небесные звездами-то как усыпаны: ветви их до самой земли склоняются. Протянешь руку – сорвешь звезду.

Хочешь, звезду – антоновку, хочешь, штрифель, или красную звездочку – пепин. Съешь: в животе сразу покой, чудным голосом воспоешь, хоть и слуха нет. У нас то в этом году яблок не было. Как всегда в мае яблони распустились, а тут заморозок – помёрзли. У одной бабы Веры сохранились, потому что она всю ночь в саду костры жгла: дымом яблони спасала. Я у себя тоже хотела, потом плюнула, бабе Вере стала помогать – дрова таскать, сучья. Вместе веселей, да и у бабы Веры такой вид был, будто дети её погибают – спасать надо. Носилась она как угорелая:

– Больше, больше костров, ― кричала.

Так всех завела, что люди потом ей большое спасибо сказали. Давно такого подъема душевного не испытывали. Великая радость – труд совместный!

Яблони не только у меня, но и на всем поселке помёрзли, зато у бабы Вера невиданный урожай! Всем поселком ходили смотреть – гордились. Баба Вера яблоки-то с яблонь никому не давала, но которые падали, позволяла брать. И скажу я вам, бабки, никогда таких яблок вкусных не ела.

Так вот, подошла я к Веркиному дому. Лампочка только в комнате у Жорика горит: значит, правильно я рассчитала: баба Вера уже на свиданье с собственными денежками отправилась. Ясное дело: далеко их спрятать побоялось, из сарая лучик света пробивается. Это для меня знак, что я на правильном пути.