Михаил Остроухов - Поэма о товарище Сталине

© Михаил Остроухов, 2018

ISBN 978-5-4490-9347-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление.

Поразительно, кремлевскими мечтателями

Герберт Уэллс назвал большевиков,

Когда уже на стройках скрипели тачки

И раздавался стук молотков.

Каким же, казалось бы, надо быть человеком

Не от мира сего,

Чтобы в самом начале двадцатого века

Марксизмом забить себе голову.

1.

1901 год.

Баку ―

Крупный

Промышленный город.

Улица. Лужа.

Старушка несет корзинку.

Перед лавкой лавочник-верзила

Семечки лузгает.

Городовой

Бдительный

Каждого взглядом проводит:

За версту чувствует воров и грабителей.

Вот по сторонам оглядывается человек:

Бородат, худ,

Словно из леса на разведку

Пришел Робин Гуд.

Человек ― Джугашвили

Иосиф

Нашел дом, где Аллилуевы жили

Сергей и Ольга.

Постучал. Ольга открыла дверь:

– Муж будет в шесть.

Глаза опустила – жена верная,

Подняла глаза – страстная женщина.

Иосиф:

– Я принес листовки.

Ольга:

– Проходи.

Иосиф положил пачку на столик

В гостиной.

Ольга подошла к нему близко

В платье с декольте,

У нее было миловидное личико ―

Он почти касался ее тела.

Иосифа бросило в жар,

Он смотрел на ее бюст

Жадно ―

Нет, сегодня не уснуть.

Ольга ободряла его улыбкой:

Смелей джигит!

Вот бы на груди у нее забыться,

Но он революции посвятил жизнь!

2

Вечер. Гостиная

В доме Аллилуевых.

Собрались рабочие-активисты

Обсудить, как маевку организовать лучше.

Хозяин – Сергей Аллилуев

Из-за шторы

Посмотрел на улицу

Взглядом острым.

Он был не высок,

С залысинами.

Хотел, чтобы капиталисты бессовестные

Зарплату повысили.

― Главное, это ликвидировать неравенство, ―

Взял слово оратор

Джугашвили —

Сталин:

Решительный,

Бесстрашный.

Рабочие слушали внимательно,

Иосиф не лез за словом в карман:

Один товарищ с мозолистыми руками

Наливал чашку из самовара – кипяток полился через край.

Другой с обветренным лицом

Переложил в чай сахар.

Но был борцом,

Выпил: показал характер.

Иосиф рубил по столу ребром ладони:

«Маркс,

Прибавочная стоимость,

Революционный подъем масс»,

Но он видел по глазам,

Что Ольге скучно,

И долго потом дома что не так сказал

В голове прокручивал.

3

Маевка в пригороде Баку.

Рабочие слушают выступающих:

Кто-то курит.

– За гроши не будем работать. Баста.

― Да здравствует Первомай!

– Даешь восьмичасовой рабочий день!

– Ура! Карл Маркс.

– Ура! Фридрих Энгельс.

В небе солнце светило ярко.

Ораторы рассказывали про город,

В котором еды ― горы,

Чистота и порядок.

Летом там жарко,

Но жители привыкли:

Целыми днями лежат,

Как в Африке львы.

А по ночам у них танцы

И фейерверки,

И никакой эксплуатации

Человека человеком.

Иосиф произнес речь,

Стоял в стороне довольный.

Подошла Ольга,

Иосиф был рад встрече.

Но когда она взяла его за руку,

Удивился страшно,

Конечно, он ей друг,

Но могла бы просто сказать: «Здравствуй».

Вдруг Ольга перевернула его руку ладонью вверх:

– Дай посмотрю твою линию сердца.

Вот ведь,

Что сделала…

Ольга:

– У тебя большой холм Марса, ―

Ольга рассказала ему все от и до…

Для нее ладонь,

Была яснее «Капитала» Карла Маркса.

Иосиф слушал,

Сопел,

Он видел в толпе

Несчастное лицо ее мужа.

4.

Комната. Часы дин-дон.

Иосиф читает «Нищету философии»: Прудона

Критика.

С портрета Маркс глядит одобрительно.

За стеной рабочий жаловался на жизнь,

Над ухом пищал комар.

«Естественный порядок Прудона», ― Иосиф читал у Маркса, ―

«Это оправдание буржуазии».

«Прудон прав, когда утверждает,

Что «собственность ― это кража!»

Иосиф взял карандаш

И подчеркнул эту фразу.

Вдруг кто-то в коридоре загремел корытом.

Потом стук в дверь.

Иосиф открыл.

Жандармы: сабли, револьверы.

5

Тюрьма. Камера. Нары.

За столом заключенные:

Политический ― Александр

И уголовники Клещ, Кирпич и Копченный.

У Клеща в руках карты.

Он ― фокусник.

У Кирпича за ухом цигарка,

Копченный устроился комфортно:

Оперся локтем о подушку.

Александр делает гимнастику:

Приседает, руками машет,

Хочет быть как Иван Поддубный.