Егор Авинкин - О мостах и о тех, кто на них обитает. Роман-путеводитель

Когда по прошествии пары недель отчаяние достигло предела, а родители начали коситься на него с неудовольствием, Даня решил расслабиться – просто погулять по городу. Он спустился по лестнице. Парадная выплюнула его во двор, железные ворота с презрительным скрипом выпустили Даню на улицу. Он шёл, не думая о маршруте, лишь решив, что неплохо было бы очутиться у Троицкого моста. Так и вышло. Улица Маяковского гневно посмотрела ему вслед, улица Некрасова сделала вид, что не узнала его, но всё же проводила до конца и даже помогла перебраться через бурлящий Литейный проспект. Далее его встретила улица Белинского и небрежно проводила до цирка. Здесь Фонтанка привлекла его внимание, указав путь до весело помахивающего листвой Летнего сада. Однако, наткнувшись на его неприветливую решётку, Даня повернул налево и вскоре вышел в бескрайние, дышащие суховеем пространства Марсова поля. Пройдя его насквозь, он хотел было сразу выйти на Троицкий мост, но тут его внимание привлекло золотистое пятно, расположившееся за спиной памятника Суворову. Этим пятном оказался маленький Пежо-206, жалобно моргавший аварийным сигналом.

Левой фарой он упирался в бок грязно-белым Жигулям. Машины, двигавшиеся по площади, объезжали место аварии и немного притормаживали, чтобы их водители, как принято в подобных случаях, могли как следует всё разглядеть и авторитетно прокомментировать. Данила не хотел им уподобляться и поэтому зашагал дальше, в последний раз взглянув на золотую машинку, казавшуюся в этот момент почему-то особенно трогательной. Через минуту он уже стоял посередине Троицкого моста, опираясь на перила, и разглядывал чешуйчатую, поблескивающую на солнце шкуру Невы. Ветер бросал ему в лицо частички пепла с сигареты, стараясь попасть в глаза, а он всё думал об оставшейся на площади машине.

Сочувственные мысли по отношению к водителю – Даня был уверен, что за рулём была девушка, – сменились размышлениями о том, какой ремонт предстоит этой девушке в дальнейшем. Мысли о стоимости запчастей привели его к мыслям о стоимости всей машины. Они вяло текли в этом русле, пока он не дошёл до дома и из любопытства не зашёл на сайт официального дилера «Пежо». Там он заметил раздел «Вакансии» и через минуту уже набирал номер телефона.

Стремительнее этого мог быть только прыжок с Троицкого моста.

Даня никогда не мог понять, почему в тот день его взяли на работу. Возможно, ему удалось поразить отдел кадров своим наивным энтузиазмом, который он демонстрировал в ходе всего собеседования. Впрочем, энтузиазм был искренним, и в дальнейшем от Дани лишь требовалось его не скрывать.

Сейчас Даня шагал по полу аэропорта и сквозь подошвы ощущал его каменную твёрдость. Чемодан скрипел колёсиками позади и периодически заваливался на бок, но Даня, не глядя, одним отработанным движением руки возвращал его в исходное положение. С водителем такси он расплатился быстро, не жалея чаевых, затем выбрался из машины и с замирающим сердцем направился к зданию аэропорта.

Изнутри аэропорт напоминал зал музея, главным украшением которого служит живописное полотно невероятных размеров. Здесь же его функцию выполняло гигантское табло с расписанием вылета рейсов, и, хотя оно так же привлекало взоры почти всех находящихся внутри, взоры эти были лишены восхищения. Кто-то поглядывал на табло со скукой, кто-то с постепенно разгорающимся раздражением, и лишь стайки детей, как всегда и везде, с радостным визгом путались под ногами у взрослых. Даня остановился посреди зала, поставив у ног чемодан и опираясь о его ручку, словно о трость. Для него это табло действительно было произведением искусства. Он читал названия пунктов назначения: Вена, Будапешт, Карловы Вары, Ларнака – и каждое из них расцветало в его мечтаниях разнообразными красками, звуками и запахами. Даже в неизвестном ему названии Гюмри слышалось что-то волшебное. Это табло было объединяло все его представления о переменах в жизни. Как будто он открыл дверь наружу из тесной и пыльной комнаты, а у порога его ждали десятки дорожек и тропинок, разветвляясь во всевозможных направлениях. Он завидовал всем пассажирам, отправляющимся сегодня в полёт, он хотел побывать на месте каждого из них, посидеть в самолётном кресле, проглотить безвкусный обед и увидеть с высоты трапа очертания незнакомого города.

Резкий толчок в спину. Даню подвинул в сторону полный мужчина, всем своим видом показывающий, что летит на отдых в Турцию. Толчок этот пришёлся кстати. Мужчина, не извинившись, удалился, но Даня уже смог сосредоточиться и обнаружил свой рейс FV-225, который и должен был волновать его в этот момент больше всего на свете. До начала регистрации оставался почти час, и он отправился осваивать новые владения, продираясь сквозь толпы туристов и с любопытством оглядываясь по сторонам.