Сергей Кобозев - Химические этюды

– Эх, Серёга, Серёга… – приговаривал Бульдыш, равномерно водя пламенем по блюду и перемешивая спицей рассыпающуюся в порошок соль. – Абсолютный спирт вымывает всё на свете. Если бы древние алхимики знали об этом, то смогли бы выработать чистейшее золото даже из человеческой крови… Но мы с тобой, к счастью, бессребреники. – Игорюня снова подмигнул. – Только бы общагу не спалить – во чего бойся!

– А зачем ты вообще возишься с этой солью?

– Не форсируй события, мой мальчик.

Через пятнадцать минут Игорюня удовлетворённо растирал между пальцами совершенно сухой, дымящийся порошок.

– Был кальций гранулированный, а стал прокалённый! – химик торжественно взмахнул спицей. – А теперь, Серёня, ответь мне на такой вопрос: что предпринимают самогонщики, когда хотят повысить крепость своей браги?

– Ну… – Я глубоко задумался. – Думаю, перегоняют её повторно.

– Правильно. Сразу видно – выходец из суровой сельской школы! – Бульдыш осклабился, спрятал горелку и выкатил из-под кровати… большой алюминиевый бидон со спиленной верхушкой!

Я пристально всмотрелся в агрегат – из его середины торчал дефлегматор – отводная металлическая трубка, заканчивающаяся внутри бидона широкой воронкой, прикреплённой посредством холодной сварки (свободное пространство дыры, сквозь которую торчала трубка, тоже было залеплено сваркой).

– Это что за… хреновина?

– А ты ещё не понял? Это, Серёжа, перегонный аппарат.

– Ну ты даёшь! Где откопал?

– Почему откопал? – оскорбился Игорюня. – Сам сделал.

Вот как не восхищаться этим гениальным человеком?!

– И ты думаешь, что у тебя получится?

– Несомненно. Это же элементарно!.. Ты сам-то понимаешь принцип перегонки?

Я смутился.

– Да как-то не интересовался…

– Да всё просто! – подбодрил меня друг. – Смотри… – водрузил бидон на стол. – По сути, любой перегонный аппарат состоит из трёх главных узлов: бака, холодильной камеры и отводной трубки. Сам процесс таков: неочищенную бражку заливают в бак и ставят на огонь. По мере нагрева спирт начинает испаряться (причём, гораздо быстрее воды) и, охлаждаясь, конденсируется, то есть выпадает в капли, которые устремляются в нашу воронку, а там уже по отводной трубке стекают в отдельную ёмкость. Понятно?

Я усмехнулся.

– Не очень, но сойдёт.

– Конечно, полученный из браги спирт далёк от идеала, – продолжал свою лекцию мэтр, не обращая внимания на мою глупость, – поэтому мы будем использовать готовый девяностопятипроцентный. Вот только абсолютный этанол простой перегонкой не получить. – Игорюня выдержал многозначительную паузу. – И тогда нам понадобится наш хлорид кальция! Теперь понял?

– Нет, – честно признался я.

«Первокласснейший» стал закипать.

– Кобозь, ты в школе учился или нет?!

– Да не интересовался я твоей химией!

– Очень плохо!.. – брызнул слюной Бульдыш и вновь как ни в чём не бывало обрёл деловитый тон: – Хлористый кальций сыграет роль обезвоживателя – им-то мы и высушим эти негодные пять процентов воды. Ясно?

– Вполне.

– Вот так-то, недоросль!.. Давай готовить аппарат.

Игорюня установил бидон на электрическую плитку, вылил в ёмкость все десять литров спирта и схватил со стола блюдо прокалённой соли.

– Запоминай, братец, соотношение: десять к одному – на десять литров этанола один килограмм хлорида кальция. – С этим напутствием химик высыпал соль в жидкость и перемешал смесь спицей.

Спирт подёрнулся белизной. Мне слегка сделалось не по себе – прошибли вибрации…

Тем временем Бульдыш вытянул из-под кровати металлический конус.

– Узнаешь, из чего?

– Из ведра, что ли?

– Да-да, из пожарного ведёрка, – ухмыльнулся маэстро и вставил конус – острой частью – в отверстие бидона, плотно притерев предметы друг другу. Получился своеобразный закрытый бак с вогнутым верхом. А затем мужчина вынул из холодильника кастрюлю, наполненную водою со льдом, и перелил ледяную влагу в конусообразную ёмкость. – Сие послужит нам холодильной камерой. Пары спирта начнут оседать на её стенках и будут стекать с острия конуса прямо в воронку. – Вздохнув, Игорюня включил плитку и подставил под отводной краник пятилитровую банку. – Ну, теперь наберись терпения, брат, – замахаешься ждать!

Действительно, пока бидон нагревался, я уже успел порядком заскучать. Наконец из металлического чрева послышалось долгожданное бульканье. Комната стала наполняться кисловатой вонью горячего спирта.